— Ну да, — пожала плечами Лида, ставя на стол две крупные чашки
с забавными картинками и маленький заварочник, от которого пахло
чабрецом и мятой.
— А дальше куда?
— В мед. Я уже ездила в город, все узнала, учебники для
подготовки нужные купила.
— Значит, хочешь лечить? По маминым стопам?
— Вот уж нет! Лечить, но не по маминым! Слава богу, дара у меня
нет. Не передался.
— А не обидно? Такой талант редкий. В городе в него уже и не
верит никто, а ты делаешь вид, что радуешься.
— Я не делаю вид, ясно?! — разозлилась Лида, и ее кругленькие
щеки залил румянец, — Это со стороны, может, выглядит круто. Прямо
почти Гермиона Грейнджер, только палочку не выдали… — девушка
порывисто дышала и комкала бумажную салфетку. — Я для тебя как
экспонат в музее, да? Поэтому пришел?! Рассчитывал увидеть здесь
огромный котёл и банки с сушеными пауками?
Ба-лин… Разговор определенно пошел не туда. И Антон, не
уверенный, что у них есть достаточно времени до прихода Аграфены,
решил идти ва-банк:
— Нет, — совершенно спокойно и серьезно сказал он, беря одну из
конфет, — я пришёл, потому что ты вчера мне показалась интересным
человеком. Просто хотел пообщаться.
Несколько секунд они смотрели глаза в глаза, потом Лида как-то
стухла и опустила взгляд к своей чашке.
— Извини. Я тоже тебя обидеть не хотела, но когда живешь всю
жизнь вот в этом, — и она повела рукой в воздухе, — ни за что не
захочешь, повторить такую судьбу. Как думаешь, что должен
чувствовать ребенок, которого до школы не выпускали гулять одну,
потому что другие дети швыряли в нее грязью и обзывали на все лады?
Нет, я поступлю в мед, отучусь и уеду так далеко отсюда, где ни
одна живая душа не будет знать, что я ведьмова дочь.
— Понятно, — ляпнул Антон примирительно, просто чтобы не
прекращать разговор.
— А что мы все обо мне? Ты вот чем занимаешься? — перехватила
инициативу Лида.
— Чай пью, — но, увидев, что девушка шутку не оценила, добавил.
— Заканчиваю мехмат, пишу диплом…
— Ох, ты, — с завистью выдохнула Лида, — везучий.
— В чем? — не понял дог.
— Ну как же, еще чуть-чуть и сам себе хозяин. Иди куда хочешь —
делай что хочешь…
— Да я, в общем-то, уже работаю и отдельно живу.
В этот момент в коридоре скрипнула дверь, послышались шаги и на
пороге возникла высокая худощавая фигура. Пожалуй, женщина была еще
красива, если бы не выглядела так запущенно: тусклые пряди волос,
заметно тронутые сединой, были неряшливо сколоты на затылке, от
недосыпа цвет кожи казался землистым, а под глазами залегли
глубокие тени. При виде Антона ее лицо исказила гримаса
одновременно отвращения и ужаса: