Дог вернулся к месту, где ближе всего
было до окна с бабочкой, отколол ботинком кусок смерзшегося снега и
кинул его в стекло. Подождал пару минут и повторил. Свет в комнате
погас, штора отодвинулась, и удивленное лицо девушки показалось в
окне. Антон рассчитывал, что она откроет створку, но вместо этого
штора, наоборот, скрыла комнату. Несколько минут ничего не
происходило. Вот значит, как… «Все-таки мамаша успела промыть
мозги», — зло подумал парень и уже хотел развернуться и уйти, как
рама скрипнула, а в окне показалась Лида, в накинутой куртке:
— Что там застыл-то?
— Так барьер… Пройти не могу, —
дурацки улыбнулся Антон, только в этот момент понимая, что Лида-то
о нем не знает. Как и о существовании оборотней, привидений, и
всяких там сущностей, пухлый классификатор которых являлся чуть ли
не настольной книгой каждого стража.
Но Лида, видимо, решила, что барьер,
это что-то вроде ведьминой охраны от бандитов, поэтому лишь
закатила глаза и… смело полезла сама через подоконник. К счастью,
на ее ногах были ни тапки, а кроссовки, так что от небольшой
прогулки она замерзнуть не могла.
— Я извиниться хотел, — с ощущением
дежавю пояснил дог, когда девушка спокойно подошла к нему.
— Это ты извини, — горячо прервала
его Лида. — На маму находит временами, но чтобы она на незнакомого
человека так накинулась… У нее, понимаешь, — и Лида нахмурилась, и
закусила свою аппетитную губку, будто размышляя, сказать или не
сказать. Потом все-таки продолжила, — мужененавистничество
какое-то. Нет, с пациентами она нормально, ты не подумай, а вот с
остальными… Наверное, из-за отца.
— А кто у тебя отец? — как можно
непринуждённее уточнил Антон.
— Да я его и не знала, — отмахнулась
девушка. — Он умер до моего рождения. Они даже расписаться с мамой
не успели. Ну и вот что на заборе видишь, то и слышала она с тех
пор. И кажется, до сих пор ему простить этого не может. И поэтому
мне точно надо уехать…
Голос Лиды дрогнул:
— Она сама не живет, уж как Николай
Петрович за ней ни ухаживал, как ни помогал. И замуж ведь звал, а
она ни в какую. И мне, я поняла, жизни не даст.
Антону почему-то вдруг так стало
жаль, эту одинокую девочку, которая толком ничего хорошего в жизни
не видела, а только насмешки, оскорбления и тычки. Он притянул Лиду
к себе и обнял. Просто как сестру. Не было в этом жесте никакого
чувственного подтекста. Во всяком случае сперва. Пока оборотень не
втянул чутким собачьим носом запах ее кудряшек. Такой свежий,
травянистый, так обычно пахнет утром в лесу…