– Где его место – решать не вам, маркиз Бархат.
– Я совершил ошибку и хочу её исправить, – торопливо произнёс Вилар, боясь, что Трой положит трубку. – Мне нужна ваша помощь.
– Я тоже совершил ошибку, – голос Троя звенел металлом. – Я принял вас за смелого человека и пообещал вам поддержку. Забудьте.
Вилар посмотрел на оконце под потолком, такое же маленькое, как надежда вернуться домой.
По аллеям тянулись тени фонарных столбов. В неряшливых зарослях кустарника шуршал листвой ветер. А чуть дальше, за полусонным мирком, начинался мёртвый грязно-жёлтый мир, распластавшийся до самого горизонта.
Вилар сидел на ступенях и измученно вглядывался вдаль. Заметив столб пыли, поднялся, отряхнул брюки, поправил на галстуке узел. Из-за плеча вынырнул Мун и, приложив ко лбу ладонь козырьком, затаил дыхание. Почему старик так волнуется?
Автомобиль пересёк площадь и затормозил перед лестницей. Выйдя из машины, Адэр протянул руку. Прикоснувшись к его пальцам, из салона выпорхнула черноволосая девушка в платье селянки. Мун надсадно задышал. Его дочь? Внучка? Хороша чертовка! Но старик зря тревожится, такие девушки не во вкусе Адэра. Ему нравятся белокурые, голубоглазые. Их фарфоровые лица не тронуты солнцем, а движения и жесты мягки и изящны. Если рядом с этой особой поставить Галисию, возлюбленную Адэра, то…
Незнакомка посмотрела на Вилара. Вдруг по-особенному, сбиваясь с ритма, забилось его сердце. Непривычно тяжело приподнялась и опустилась грудь, делая вздох. Стало невыносимо жарко.
– Кого ждёшь? – спросил Адэр, взойдя по лестнице.
– Тебя… то есть вас. Мы можем поговорить?
– Через полчаса буду в обеденном зале, – сказал Адэр Муну и бросил Вилару: – Идём.
Слуги успели навести в комнате собраний порядок. Открытые окна сверкали чистыми стёклами, ветер раскачивал ажурные занавеси, люстра отражалась в натёртом до блеска паркете. Стол и стулья излучали красивое матовое сияние. Только кресло с наброшенным сверху красным плюшем оставалось нелепым и жалким.
Подойдя к окну, Адэр опёрся руками на подоконник и опустил голову. Стоя возле двери, Вилар потёр шею. Давил воротничок сорочки. Вызывая чувство гадливости, по спине струился пот. И предательски дрожали колени.
Молчание затянулось. Вилар испугался, что друг уйдёт, так и не выслушав оправданий.
– Адэр… Прости меня.