Руслан всегда лез куда не надо. Он, кажется, умел находить
неприятности, даже если вокруг не было ни души. У него был дар: за
считаные минуты он мог обзавестись новым "заклятым врагом" и тут же
ввязаться в потасовку. А ещё он был упорным. Даже если получал по
лицу, не отступал, пока не убедится, что отстоял свою правоту или
хотя бы не смог упасть последним.
Первые драки, в которых мы участвовали, начинались одинаково: он
провоцировал кого-то из старших ребят — будь то неосторожный
комментарий, вызов или просто слишком громкий смех в их сторону. И
уже через минуту оказывалось, что нас окружают подростки на пару
лет старше, гораздо крупнее и явно менее дружелюбные, чем он
рассчитывал.
— Рена! Пора навалять этим задавакам! — крикнет мне Руслан с
улыбкой, вставая в нелепую боевую стойку, которую он подсмотрел в
каком-то фильме. И всё заканчивалось как всегда его подбитым глазом
и моими позорными ударами туда, куда, как мне казалось, бить будет
больнее.
Руслан учился драться по ходу дела. Каждый удар, каждый
пропущенный кулак он превращал в опыт. Всего через пару лет он уже
знал, как грамотно уклоняться, куда целиться и как крепче сжимать
кулаки. Иногда он даже побеждал — нечасто, но всё-таки.
А я? Я учился другому. Пока Руслан собирал тумаки, я
присматривался, находил слабые места в строю "врагов". Мне не
нравилось драться. Я не был смелым или сильным, как он, но я знал,
что могу быть полезным. Поэтому мои вмешательства были точными и,
да, подлыми. Стоило мне заметить, что один из нападающих теряет
бдительность, как я появлялся у него за спиной и с размаху врезал
коленом в поясницу или ногой в подколенное сухожилие. Если Руслан
держал удар с фронта, я был тем, кто заходил с тыла и превращал
драку в нечестную, но выигранную битву.
— Да, ты в самом деле мастер ввязаться вовремя — сказал мне
однажды Руслан, отряхиваясь после особенно жаркой разборки. — Чего
бы я без тебя делал? Наверное, давно без зубов бы лежал.
Он всегда говорил это с улыбкой, хотя я понимал, что его слова
не были пустыми. Как бы Руслан ни старался стать непробиваемым, он
знал, что без моего вмешательства его "Уроки уличной жизни" давно
уже могли бы закончиться очень плачевно.
Я же знал своё место. Пусть Руслан был "героем" наших детских
приключений, а я — тенью, которая прикрывала его спину. Иногда мне
даже казалось, что мы идеально дополняем друг друга: он — смелый
дурак, лезущий в бой, я — хитрый трус, вытягивающий его из беды. И
как бы я ни ворчал, что опять его выручаю, в глубине души я
понимал: он был моим другом, и другого мне не нужно.