На улице было прохладно. Всё сильнее вечерело и скоро солнце
окончательно уйдёт за горизонт, а город погрузиться во мрак.
Страшно подумать, что теперь я не смогу погулять ночью по улице,
чувствуя спокойствие и умиротворение, не смогу набрать свежий
ночной воздух в лёгкие и выпустить с выдохом все свои проблемы. Да
чего уж там, мне сейчас даже смотреть туда настолько стрёмно, что я
теперь ночью из хотя-бы относительно безопасного места ни
ногой.
Сопровождаемый невесёлыми мыслями, я обвёл взглядом старый,
незастеклённый балкон, практический соприкасающийся с соседским. В
очередной раз вздохнув, я стал копаться в куче инструментов в
поисках чего-нибудь полезного. Не пощечинами же мы будем "Устранять
Субъектов".
"Бинго!" – Мысленно возопил я, найдя крепкую, железную тяпку с
деревянной рукоятью. – "Теперь осталось набраться сил и бабахнуть
ей кого-нибудь по голове"
Мои мысли были перебиты резким шумом со стороны соседского
балкона. Я, не делая резкий движений, заглянул за чужой парапет и
обомлел. Моё дыхание сперло, стоило мне увидеть сгорбленную
человеческую фигуру застрявшую головой периллах и активно
пытающуюся пройти через них насквозь. "Это же Андрей. Господи он
что, думает, что он, блин, Каспер." – Пронеслось в моей голове пока
я медленно и аккуратно сдавал назад к спасительному проёму обратно
в квартиру.
Существо, застрявшее в перилах, выглядело человеком на первый
взгляд. Его тело сохраняло привычные очертания, руки и ноги были
пропорциональны, однако что-то в его движениях заставляло сердце
сжиматься от страха. Это было неестественное, механическое
дергание, словно не контролируемое сознанием.
Его тёмные штаны, когда-то хорошо сидевшие, теперь собирали пыль
и клочья грязи, по всей их длине шли неровные разрывы, словно
кто-то с трудом пытался выбраться, но застрял, не справившись с
силой своих собственных движений.
Футболка, на которой ещё недавно был чей-то фирменный принт,
теперь была испачкана не только грязью, но и чем-то ещё, что вполне
могло быть следами чье-то крови, высохшими и придавшими материалу
странный, неприятный оттенок. Все швы на ней слегка растянулись, а
ткань с правой стороны в районе груди была прорвана, будто кто-то
порвал её, таща что-то тяжёлое.
Моим грандиозным планам по побегу не суждено было случиться,
ведь, во время своего всего такого смелого и активного отступления,
я умудрился задеть ногой старый пыльный лист бумаги, лежащий здесь
на полу наверное с самого рождества Христова, и, с самым громким в
моей жизни звуком "фрррть", этот самый листок полетел куда-то
глубоко в кучу садовых инструментов, весело пошебуршав на
прощание.