В моей камере есть дисплей, утопленный по всей плоскости одной
из стен, от пола до потолка. Я подхожу к нему ближе, чтобы понять,
могу ли я его включить, и замираю.
По всей его поверхности раскинут бисер разномастных звезд.
Ровное, холодное свечение, навевающие мысли о курортных станциях
Япета с рекламных буклетов.
Только передо мной не страницы рекламы. И не дисплей. Это
иллюминатор. Нет, не иллюминаторный дисплей, а полноценная дыра в
стене, закрытая чем-то похожим на композитное стекло.
Я инстинктивно отшатываюсь в глубь комнаты и натыкаюсь на
полусферу. Она услужливо принимает форму кресла, в которое я
падаю.
Да, я уже была в открытом космосе и меня обучали сохранять
спокойствие в условиях нахождения в нем. Но на мне всегда был
костюм жизнеобеспечения, а сейчас…
Все тело до подбородка обтянуто эластичным тканым материалом,
похожим на сшитые между собой бинты. Это не похоже ни на
больничный, ни на тюремный комплект. Мне в нем тесно.
Мысли пляшут вокруг того, что я в плену у гиперионцев. Или, что
еще хуже, у мимасцев. Хотя последнее - вряд ли. Едва ли в их
распоряжении могут находиться подобные технологии. И тем, и другим,
пожалуй, выгоднее было бы убить меня, чем содержать в одноместной
камере. Значит, меня может ожидать что-то похуже, чем смерть.
На самом деле, я знаю, что делать. На этот случай у нас есть
протокол Коппеля. Успокоиться, сосредоточиться на поддержании
жизнедеятельности, уклоняться от вопросов, запоминать.
Я неподвижно сижу около минуты, пытаясь восстановить сбившееся
дыхание и справиться с головокружением.
А из правого угла иллюминатора тем временем медленно «восходит»
самая яркая звезда небосвода. Далекая и тусклая, хотя все еще самая
заметная. Что за черт.
Я точно не на Япете. Я даже не на Сатурне...
Освещение меняется, и я понимаю, что
теперь нахожусь в комнате не одна. Вскакиваю с места и
оборачиваюсь.
- Мы на орбите Эриды, - произносит
визитер, словно читает мои мысли.
Он входит в камеру.
Безоружен. По крайней мере, я не
вижу ничего похожего на оружие. Но при таких технологиях даже
камера сама по себе может являться оружием. Он не в военной форме.
Я не узнаю в его костюме отличительных знаков какого-либо
сатурнианского государства.
Он подходит ближе, и полусфера, еще
секунду назад служившая мне креслом, растекается, принимая форму
лаконичного стола и двух кресел. Незнакомец делает жест рукой,
который я принимаю за предложение присесть.