В понедельник 14 ноября уборщица обнаружила в закрытой изнутри кабинке тело нашей коллеги Иоланды Гомез, скончавшейся от остановки сердца. Тело пролежало там все выходные. Уборщицу насторожил запах, доносящийся из кабинки. Она позвала охранника, и тот сразу вызвал полицию. Кабинку пришлось полностью демонтировать: тело, упав, заблокировало дверь. По словам судмедэксперта, Иоланда скончалась в четверг 10 ноября, накануне Дня Перемирия[1], во второй половине дня. По расписанию её не было ни в читальном зале, ни на выдаче, поэтому на её отсутствие никто не обратил внимания. Да и как такое можно предположить? Иоланда очень внимательно относилась к своему здоровью: исключительно натуральная еда, ни алкоголя, ни табака. Поклонница фитотерапии, во время перерыва вместо кофе она пила травяные настои, которые приносила из дома в маленьком термосе.
Уборщица вспомнила, что в четверг 10 ноября одна кабинка была занята, но тогда она не обратила на это внимания. Она быстро прошлась шваброй по полу и ушла, не дожидаясь, пока кабинка освободится – этим туалетом пользовались редко, и он оставался чистым довольно долго.
Иоланда жила одна, поэтому её отсутствие осталось незамеченным все выходные. Библиотека была закрыта три дня, так как День перемирия в этом году пришёлся на пятницу. Моника, давняя коллега Иоланды, забеспокоилась первой. Обе они работают с нами с сентября, после слияния фондов их библиотеки по истории искусства с фондами нашей центральной университетской библиотеки. Моника звонила Иоланде всё утро, но никто не брал трубку. Понятно почему. Шок был ужасен. Сколько раз мы потом повторяли, что, если бы туалет не был так изолирован, может быть, мы бы заметили вовремя, что с Иоландой что-то не так и её успели бы спасти. Но никакой возможности призвать к ответу архитекторов, чертивших более полувека назад план университетской библиотеки, у нас не было.
* * *
Я спускаю воду, смотрю, который час, и быстро мою руки. Я только что отработала свои полдня в библиотеке иностранных языков, и мне надо кое с чем разобраться перед тем, как я продолжу свой рабочий день в центральной библиотеке. Час назад мне позвонила Гаранс, коллега-контрактница. Я поняла не всё: Гаранс говорила быстро и сбивчиво, перемежая слова короткими затяжками. Но главное я уловила: