– Я хотел сказать: интересное стечение обстоятельств, – поправил
я, хотя он был прав.
– Ну, всё так, как оно есть. Ничего не поделаешь, – спокойно
сказал Шант, – Жаль, конечно, воин он знатный.
«Знатный? Помню, что он разобрался с тем громилой, но вот как
именно? Этот заяц хранит секретов не меньше моего», – подумал
я.
– Дождь закончился. – сказал Вут.
А капли и вправду поредели, и лишь редкие ударяли о листву.
– Значит, пора домой, – сказал Шант.
– Домой? – спросил я.
– Именно. Если можешь идти, а ты можешь, то за нами.
– Значит, остались не только вы? – поинтересовался я.
– Поверь, нас куда больше, чем ты можешь представить, –
ухмыльнулся Вут.
Мы двинулись в путь, когда дождь совсем закончился. Самый пик
темноты. Лучшее время. Всё пространство, каждый листочек, лиану — я
видел всё не хуже, чем днём.
«А может и лучше, — подумал я, — Пробуждение явно изменило
многое во мне. Так и хочется испытать новые силы. Но, пока не
поправлюсь, нужно повременить. Да и не стоит показывать этим
зайкам, на что я способен. Кто знает, что у них на уме?» — решил
я.
Мне приходилось прилагать все силы, манипулируя энергией,
помогающей мне двигаться и одновременно заживляющей раны и травмы.
А тем временем Шант шёл вперёд, не спешил, спокойно и умело лавируя
между деревьями и кустарниками. Фент шёл сразу за ним, потом я, и
замыкал Вут. Они тоже вряд ли доверяли мне хоть на ноготь. Нет,
иначе бы они давно сдохли.
Одновременно с тем, как мы продвигались, джунгли становились всё
гуще, дремучее. А мы стали чаще останавливаться за широкими
стволами деревьев и прислушиваться к окружению. Несколько раз мы
обходили непонятные шумы по весьма широкой дуге.
«Но то и понятно, как бы хорошо мы не видели, — размышлял я, —
ночь — время хищников. И тут они куда опаснее простых волков».
В какой-то момент мы остановились. По ощущениям прошло около
часа после выхода, хотя понятие времени было недоступно. Небо
полностью скрывали густые ветви, без проблеска света.
— Вут, звёзды, — сказал тихо Шант, и заяц позади в мгновение
взмыл вверх по стволу дерева.
Его скорость — совершенно не то, что было, когда мы собирали
персики. А ведь мне казалось, что-то был придел всяких
возможностей. А теперь становилось ясно, что это было лишь начало.
Суть была даже не в том, как быстро он двигался. Нет, это уходило
на второй план. А вот его манёвренность.