— Скажите мне. Вы явно к чему-то клоните.
— Ты принадлежишь этим людям, — он кивает на роскошный дом в классическом стиле. — Ближайший месяц точно. Поэтому заканчивай с капризами, маленькая, здесь это не прокатит…
— У меня вообще-то есть имя. Меня Люба зовут.
— Мне плевать. Единственное, что меня волнует — это минимум проблем. Если ты завтра будешь уставшей, ты запорешь подготовку. Если ты запорешь подготовку, мы застрянем здесь еще на день. А это не входит в мои планы.
— Какая жалость…
— Оно хоть стоило того? Хорошо заплатили?
Я пропускаю выдох, понимая, к каким выводам он пришел на мой счет. Он думает, что я позарилась на большие деньги и согласилась побыть игрушкой Никольских по собственной воле.
— А вам сколько? — огрызаюсь.
Он напирает, но останавливается, когда я вжимаюсь в поручень. Он оставляет между нашими телами пространство, которое все равно оказывается недостаточным. Я чувствую его тяжелую энергетику, как штормовые волны. Они накатывают и дышат соленым прибоем. Я чуть опускаю глаза, не в силах больше смотреть в его строгое лицо.
— Меня бояться не надо, — он произносит это как приказ. — И на “вы” обращаться заканчивай. Ты слышишь меня?
— Слышу.
— Пойдем отведу в спальню.
— Я же сказала, что не хочу…
— Я покажу тебе другую комнату.
Я непроизвольно запрокидываю голову. Встречаюсь с его глубокими карими глазами и вижу, что он обо всем догадался. Может, без подробностей, но он понял, что я упомянула Никольского не просто так и что в моем взбудораженном виде виноват именно “братик”. Я и правда глупышка для этого Смирнова. Он слишком опытен. А я наивная малышка, которая умалчивает и по-детски хитрит, пока ее видят насквозь.
Смирнов не дожидается ответа, он разворачивается и направляется к двери уверенной походкой. Я молча иду за ним, временами поглядывая на его широченную спину. Интересно, сколько в нем роста? И сколько он ест протеина каждый день? В моем представлении такие мужчины каждую свободную минуту проводят с железом в зале, а без перекуса в две тысячи калорий падают в голодный обморок.
— Вторая дверь, — говорит Смирнов, сворачивая в противоположную сторону от моей комнаты.
Он отпирает замок ключом. А я провожу ладонями по плечам, собирая ткань его пиджака, который мне безумно велик. Молча смотрю, как Смирнов распахивает дверь и входит в мою новую спальню. За ним вообще интересно наблюдать. Он так четко и уверенно двигается, и он проверяет комнату с профессиональной дотошностью. Осматривает каждый угол, словно в загородном доме Никольских может таиться враг.