— Ты давно работаешь на Никольских? — спрашиваю у нее.
— Я? — она отрывает глаза от блокнота и пару секунд хмурится, не в силах быстро перестроиться со списка дел на разговор. — Всего несколько дней. Если честно, работа с вами — моя стажировка. А если быть совсем честной, я тоже Никольская.
— Что?
— Нет-нет, фамилия у меня другая, — Ксения коротко смеется. — Но я их дальняя родственница. Очень дальняя. Мой отец троюродный брат главного Никольского, или не брат, а дядя… Я сама путаюсь. Но можно сказать, что меня взяли под крыло. Устроили по блату. У Никольских очень много возможностей, поэтому к ним все тянутся.
— Ты меня удивила. Мне нужно время, чтобы осмыслить эту информацию.
— Я сама чувствую себя здесь не в своей тарелке, — Ксения указывает по сторонам. — Я не привыкла к такой роскоши.
— К тому, что в комнатах расходится эхо от шагов?
Ксения кивает со смешком.
— Я выросла в обычной квартире, — продолжает она. — И я тоже боюсь Игоря Никольского.
— Ты слышала наш разговор?
— Да, немного, — она поджимает губы на мгновение. — Надо будет что-то придумать, он ведет себя ужасно…
Ксения замолкает, потому что перед нами появляется Тамара. Помощница сразу берет дело в оборот и направляет нас в следующую комнату. Тут включены сразу два телевизора, один правда без звука, но на экранах и там, и там показывают интервью Любови Никольской. Я тяжело вздыхаю, понимая, что мне сегодня целый день смотреть на нее и пытаться копировать.
Так и происходит. Новый день отчаянно напоминает предыдущий. Меня снова подгоняют под “золотой стандарт”, которым является госпожа Никольская. По большому счету не происходит ничего нового, я чертовски устаю и чувствую себя, как выжатый лимон. Случается только одно исключение. Я как раз смотрю на наручные часы, успокаивая себя, что уже выдержала шесть часов “тренировок”, и в этот момент с улицы доносится рык мощного мотора, а следом визг тормозов.
Я стою у окна, и мне стоит только обернуться, чтобы разглядеть, что творится на улице. А там назревает что-то плохое — внедорожник охраны грубо перегораживает дорогу спортивной машине, которая едва-едва успевает затормозить в последний момент.
— Ты охренел, урод?! — выпаливает парнишка в модном пиджаке, вываливаясь из красного спорткара. — В глаза долбишься?!
Рядом с ним вырастает его приятель, который выскакивает с пассажирского места. Правда, как-то помочь он не успевает. Он тут же оказывается на бетонной дорожке лицом вниз. Я кривлюсь, представляя как это должно быть больно. Охранник повалил его на землю всего одним поставленным ударом. Подсечкой.