Я хотела только-только откусить кусочек от булочки, но замерла с открытым ртом.
– Я думала, что сегодня поеду на такси, – задумчиво пробормотала, прекрасно зная, что машина Бориса разбита и ремонту не подлежала.
– Нет, я сам отвезу, – разрушил мои предположения мужчина. – Какие-то проблемы? – он поднял на меня глаза, и я мелко вздрогнула, отрицательно мотнув головой.
– Нет, но машина ведь разбита.
– Думаешь, у меня нет другой? – он приподнял бровь. – Прекращай болтать, ешь, – Кравцов поднялся из-за стола, взял планшет и посмотрел на наручные часы. – Через девять минут жду тебя во дворе, – и после этих слов вышел из кухни.
Я осталась сидеть в гордом одиночестве и завтракать, искоса поглядывая на место, где он только что сидел.
Странный тип.
Вчера, когда нас привезли из больницы домой, Борис отвел меня в мою комнату и приказал отдыхать, а сам куда-то уехал вместе с тем парнем, что забирал нас с места аварии. Его не было до глубокой ночи. Я понятия не имела, где он пропадал, да и вообще мне должно быть все равно ведь это его личное дело. Может он поехал развлекаться с подружкой после тяжелого дня и так увлекся, что позабыл о времени.
Закончив с завтраком, я как-то резко поднялась и голова закружилась, так что мне пришлось схватиться за столешницу. Ну, да, я немного соврала по поводу того, что нормально себя чувствовала, головокружение время от времени давало о себе знать.
Шумно вздохнув, я подхватила рюкзак и пошла в прихожую, где надела ботинки и другое пальто, ведь прошлое испачкано в кровь. Посмотрев на себя в зеркало, я попыталась улыбнуться, но выходило жалко. Бросив эту затею, я фыркнула и вышла на улицу, сразу ощутив холодный пронизывающий ветер и накрапывающий дождь.
Да, пожалуй, Борис не обманул меня в плане погоды.
Потоптавшись на месте, я спустилась по ступенькам вниз и вышла за ворота, где уже стоял новый черный внедорожник, похожий на своего предшественника.
В этот раз я снова забралась на заднее сиденье и пристегнулась ремнем безопасности, потому что мысли о вчерашней аварии все еще «грели» душу.
Проследив за мной в зеркало заднего вида, Борис молча отвел глаза, повернул ключ в зажигании, а затем выехал на дорогу.
Мы не обмолвились и словом.
Дождь все усиливался, барабаня по крыше и стеклам машины, а я смотрела на стекающие по окну капельки, и мне становилось как-то тоскливо. Дождь всегда ассоциировался у меня с чем-то грустным, будто весь мир плакал.