Борис посмотрел на наручные часы.
– Сиди сколько потребуется. Мы никуда не спешим. Правда, Степан?
Мужичок судорожно закивал, как кукла с пружинкой вместо шеи.
– Чудно. Развлекайся, малышка, мы подождем.
От того, как он меня назвал, у меня мороз пробежал по коже, но я уже уткнулась в цифры, пытаясь разобраться, что тут к чему.
Малышка… пф!
Через три часа у меня было пятнадцать исписанных листов бумаги, взмокший лоб, затекшая спина и дергающийся глаз. Честно сказать, пока я разобрала все эти каракули и неграмотное заполнение отчетов, я готова была прибить этого Степана собственными руками! Это кто ж его так учил делать-то?! Я так измучилась, что мне уже было абсолютно все равно на окружающих! Я была зла и желала крови!..
Тяжело вздохнув, я откинулась на спинку компьютерного кресла и сдула с лица упавшую прядь волос, а потом выпрямилась, сложила исписанные листы в стопку и протянула внимательно наблюдающему за мной Борису.
– Вот, пожалуйста. Получите, распишитесь!
Ребята между собой переглянулись, видимо не ожидая от меня такого, и снова уставились на нас, продолжая стеречь горе-работника.
– И что это? – мужчина стал рассматривать мою писанину. – Я, если честно, особо ничего в этом не понимаю. Объяснишь?
Я кивнула и сложила руки на груди.
– Коротко или подробно? – решила уточнить на всякий случай.
– Коротко, – попросил Кравцов.
Я опять кивнула и поднялась, чтобы озвучить итог своих многочасовых трудов.
– Семьсот пятнадцать тысяч, – произнесла я.
Борис стал темнее тучи и поднялся со стула, не отрывая от меня глаз.
– «Семьсот пятнадцать тысяч» что?
– Канули в небытие за пять месяцев, – пояснила, потому что именно этой суммы не хватало в бюджете, судя по всем предыдущим доходам.
Кравцов перевел взгляд на Степана, и… мне бы никогда не хотелось оказаться на его месте.
– Ну, и куда ты дел мои деньги?
Очкарик задрожал как осиновый листок.
– Я не брал! – заорал он. – Не брал! Мамой клянусь!
– Ты детдомовский, Степа, хватит ломать комедию, – прорычал Борис. – Либо рассказывай, либо закопаю заживо. Ты меня знаешь.
Я удивленно посмотрела на Синюю Бороду, а он, в свою очередь на меня, но ничего не сказал. Я тоже решила воздержаться от комментариев, решив, что он дядя взрослый, сам как-нибудь со всем разберется. Мое дело было маленьким, но объемным, и я его выполнила. Поэтому, сложив руки на груди, я наблюдала за происходящим молча.