- Тогда, наверное, можете быть свободны, - сказала я и едва заметно кивнула Вильгельму на дверь. – Полагаю, спальню мне покажут тоже они.
Тут уже напрягся и Вильгельм, а я про себя тихонько рассмеялась. Конечно, лапочка. А ты думал, я стану пособствовать своеволию? Может ещё и сторонницей демократических ересей меня считал?
Изабелла Туронская всю свою жизнь поклонялась двум богиням – Деве Морей и Свободе. Но свобода для одного – всегда неволя для другого. И право смеяться над собственными шутками нужно заслужить. Часто – кровью. Порою – даже своей.
Старикашка за день мне порядком надоел, и что бы он о себе не мнил, я была рада от него избавиться. Благо, у меня действительно наметились другие проводники. Ещё более сомнительные чем он…
3. 2
Дождавшись, когда за противным старикашкой закрывается дверь, наконец вздыхаю свободно. Нету у меня ни грамма доверия к вельможам.
К рабам… тут сложней. Как никак, плох тот раб, который не желает убить господина.
- Ну что, будем знакомиться? – спрашиваю я, уже более тщательно оглядывая парней. – Глаза можно не прятать. Мне это не нравится.
Из всех троих приказ в моих словах заметил только блондинчик. И именно его выражение лица казалось самым неловким и даже робким, когда взгляд поднялся к моему.
- Госпожа? – осторожно и мягко проговорил он. От бархатистых ноток его голоса у меня мурашки забегали внизу живота.
- Изабелла Туронская. Капитан клипера «Владычица». Примерно шестьдесят дней тому назад снесла башку вашему прошлому хозяину и теперь волей короля и королевы франгорских стану распоряжаться его землёй, а также всем, что на ней стоит… движется, и лежит. Ну, а вы что можете хорошего рассказать о себе?
Вопрос был встречен гробовым молчанием.
- Может, кто-то из вас по господину скорбит? – делано мягким голосом поинтересовалась я. – Так вы не стесняйтесь. Лучше сказать сейчас.
И снова ответа я не дождалась. В принципе, понятно. Никогда бы не взяла на корабль парня, который плохо отзывается о прошлом капитане.
- Так, ладно. Начнём с простого. Назовите свои имена.
После нескольких секунд напряжённого молчания, голос, как ни странно, подал вовсе не блондинчик, а стоявший по левую руку от него степняк.
- Сабир, - у этого голос оказался ещё почище… тоже слегка хрипловатый, с лёгким восточным акцентом. Чуточку ниже, чем у собрата по несчастью.