А потом её отняли у меня.
— Однажды в тебе проснётся магия, моя девочка, ведь ты здесь не просто так, — шептала мама каждый раз, когда укладывала меня спать.
— Ты не так дурна, как мне думалось, — заключил инквизитор после недолгого молчания.
Глаза широко распахнулись от возмущения, и я уже хотела сказать, как много женихов сваталось ко мне, но вовремя осекла себя: не следует дразнить зверя и вступать в его игру. Я понятия не имела, зачем Дамиану потребовался этот брак, но свою цель помнила хорошо: убить инквизитора и сбежать как можно дальше отсюда.
— Зачем тебе потребовалось прикрывать нарушившую обет мирного соглашения дочь старейшины? — сощурился Дамиан. — Тот факт, что она забеременела от другого, не должен был волновать тебя… Почему ты прикрыла её? Ты ведь допускала себе мысль, что я могу разгневаться?
Я приоткрыла рот и тут же закрыла его.
Откуда он всё это знает?
Мы были уверены, что он не обнаружит подмены до того момента, пока не окажется на брачном ложе со мной…
А ему известно куда больше.
Неужели кто-то поведал ненавистному инквизитору правду? И кто мог знать её? Кроме меня, старейшины, его дочери и её избранника, с которым она и сбежала сегодня ночью, никто не знал о подмене. Даже священнику неизвестно, что он обвенчал с инквизитором «фальшивку». Кроме того, боги ничего не имели против этого брака, одобрив его.
— Я не думал, что ты заговоришь так просто и поделишься своими секретами. Отдай мне оружие и назовись.
До боли закусив нижнюю губу, я сощурилась и внимательно посмотрела на супруга, который пока ещё не стал им полноценно. И не станет. Я не собиралась ложиться в его постель.
— Ор-ружие? Я всего лишь хотела защитить своё поселение от вашего гнева.
— Поэтому напичкала себя флаконами с эфирами и ядовитыми зельями, которые должны затуманить мне рассудок и обездвижить, чтобы ты проткнула моё сердце отравленным ножом?
Жар прилил к щекам, а я с ужасом смотрела на инквизитора, думая, что могу сказать в своё оправдание. Кожу на голове покалывало, наверное, именно это состояние и называли «волосы дыбом встали»? Дышать стало труднее, будто воздух в карете раскалился и теперь обжигал лёгкие.
Переведя взгляд в окно, я устремила его на небеса. Если боги видели всё это, то почему они позволили мне попасть в ловушку? Мне казалось, что я продумала всё «от» и «до», но где-то я просчиталась.