— Август! — всхлипнула девушка, но не пошевелилась, не попыталась сорваться с места и броситься в объятия возлюбленного. — Ты так часто приходишь ко мне в видениях. Август, прости меня. Это я во всём виновата, это я призвала его, я использовала запрещённую магию и породила проклятие.
Пока слова девушки казались сумбурными, и я не могла выудить из них хоть какой-то смысл, поэтому осмелилась подойти ближе. Достав из кармашка неудобного наряда пыль камня мёртвого озера, чтобы она усиливала мои магические способности, я присела рядом и взяла Элеонору за холодные трясущиеся руки. Посмотрев в глаза девушки, я увидела в них отражение того парня, страдающего не меньше, чем она. Кудрявые белоснежные волосы парня торчали в разные стороны, а на лбу виднелась глубокая складка.
— Так странно… На этот раз я чувствую твои касания, всё происходит совсем не так, как бывает обычно. Август, ты снова исчезнешь или заберёшь меня отсюда?
— Пока я не смогу забрать тебя, но совсем скоро сделаю это, — кивнула я. — Элеонора, тебе следует довериться мне и раскрыться. Открой свои мысли… Я хочу помочь тебе.
Я попыталась погрузиться в воспоминания Элеоноры, и то, что увидела там, причинило сильнейшую боль. Ведьма мучилась, рвала на себе волосы, билась о стены, разбивала руки в кровь, молотя кулаками по каменным стенам.
Воздуха стало катастрофически мало, но я продолжила углубляться в воспоминания Элеоноры и добралась до того дня, когда её ослабленное тело нашли на городской площади. Сильный свист, шум крыльев и устрашающее рычание вызывали дрожь по телу.
Дракон?
— Господин? Что вы хотите? Почему я, господин? Прошу вас, не трогайте меня! Я никому не сделала ничего дурного. Я ведь уже согласилась стать супругой барона Ленестерна. Прошу вас, отпустите… — кричала Элеонора.
Я сосредоточилась и почувствовала, как Джордж активно поглощает воспоминания девушки, записывает их, чтобы прокрутить позже.
Тьма обволакивала сознание.
Почему Элеонора называла нападающего господином?
Этот вопрос не давал покоя, но я никак не могла пробиться дальше, чтобы посмотреть на него глазами ведьмы. И вот когда только-только получилось сделать это, сердце оборвалось, тошнотворный спазм стянул внутренности, а меня закрутило, словно попала в маслобойку.
Хватая ртом воздух, я открыла глаза и посмотрела на руки ведьмы, до посинения сжимающие мои. На губах Элеоноры появилась недобрая улыбка. Она противно захохотала.