- И что там было? – нетерпеливо
спросила Абхилагаша.
- Я первый. Два вопроса,
коротких.
- Хорошо, только быстрее!
- Первый вопрос. Кто из вас проснулся
первым?
- Лахджа, - с удовольствием ответила
Абхилагаша, сразу поняв смысл вопроса.
- М-м-м… ты не лжешь. Хорошо.
Спасибо. Второй вопрос. Как это произошло?
- А я не знаю, - с еще большим
удовольствием ответила Абхилагаша. – Она просто проснулась, а потом
разбудила меня.
- Зачем она тебя разбудила?
- Это уже третий вопрос, но я отвечу.
Затем, что не могла освободиться одна. Ей нужен был настоящий
аристократ, с демонической силой. Она не особенно-то, знаешь…
одарена. Эти фархерримы – они же просто мещане с претензиями.
Сорокопут смерил Абхилагашу
пристальным взглядом. Его крохотные глазки ничего не выражали, но
Повелитель Терний испытал разочарование. Понял, что ничего больше
тут не узнает и не получит. Абхилагаша так злобна и глупа, что
Сорокопут даже перестал видеть в ней красоту.
- А теперь моя очередь, - сказала
демоница. – Что за договор был у тебя с моим мужем?
- Да сущая безделица. Он просто
поставил условием, чтобы я вступил в их круговую поруку.
- Что за круговая порука? –
насторожилась Абхилагаша.
- Это очень большой секрет, - покачал
головой Сорокопут. – А ты мне ничего полезного не сказала.
Пока.
Он отступил на шаг и растворился в
воздухе. Абхилагаша хотела было поднять шум, но тут же поняла, что
Сорокопута все равно не догонят. Он не заявился бы сюда так нагло,
если бы у него не было надежного пути к отступлению. Возможно, это
вообще был всего лишь Ярлык.
К тому же теперь он, возможно,
заглянет к Лахдже. И можно бы ее предупредить, как Абхилагаша
когда-то обещала… но она ведь обещала предупреждать только о
Хальтрекароке. Сорокопут – не Хальтрекарок.
Так что… не ее проблемы.
- Но как же он все-таки опустился, -
сказала она сыну. – До твоего рождения он был равен демолордам. Не
сильнейшим, конечно, но все равно.
- Маменька, я знаю, кто такой
Сорокопут, - пробасил младенец. – А вот что связывает с ним тебя,
не знаю. Расскажи-ка добром, а иначе я все передам папеньке.
- Ах ты маленький выродок. Думаешь,
он тебя похвалит? Думаешь, оценит твое лизоблюдство? Как бы не
так.
- Маменька, меня уже и то обрадует,
что он на тебя наорет или даже изобьет.
Абхилагаша аж сморщилась от
отвращения. Какой же мерзкий у нее сыночек. И в кого он только
такой уродился?