Я не знала, что сказать на все эти откровения, не знала, как успокоить. Еще и мысли о том, что параллельно где-то в другой комнате плачет Чарли. И как тут разорваться? Как всем помочь?
— Может, Каролина не согласится на его предложение, — проговорила я, поднимаясь и подходя к Марку. — Мне показалось, оно тоже застало ее врасплох.
— Ты так думаешь? — Марк посмотрел с надеждой.
Я на это лишь пожала плечами.
— Не знаю, честно, — ответила почти шепотом. — Мне очень хочется тебе помочь, но я не знаю как. Все мои советы, наверное, сейчас будут бессмысленны… Слова мало утешат. Могу хотя бы просто обнять, — я чуть усмехнулась.
— Не откажусь, пожалуй, — Марк тоже слегка улыбнулся и первый раскрыл свои объятия.
— А ты хитрый, — хмыкнула я, обнимая его вокруг талии.
— А ты классная, — отозвался он, прижимая меня крепче. Его подбородок уткнулся в мою макушку. — Прости, что слил на тебя свой негатив…
— Если от этого слитого негатива я снова не покроюсь пятнами, то все в порядке, — отшутилась я.
На что друг тихо рассмеялся и еще сильнее стиснул меня в объятиях.
— Не помешал? — голос Александра заставил меня отпрянуть от Марка.
Алекс стоял в дверях, и его взгляд был также холоден, как и тон.
— Смотря в чем, — Марк сразу вернулся в свой привычный образ. Меня он при этом продолжал держать в кольце своих рук. — Хочешь присоединиться к обнимашкам?
— Пожалуй, пропущу, — отозвался Александр. — Я просто услышал шум, голоса, думал, что-то случилось, но, кажется, ошибся. У вас все в порядке. Даже у Дианы, — последнее прозвучало особенно едко и больно резануло по сердцу.
Злость, обида снова затопили меня. Захотелось стукнуть его хорошенько, чтобы ушла эта ужасная холодность, эта кривая улыбка.
Но вместо этого я произнесла также холодно:
— Да, у меня все в полном порядке.
Потом все же высвободилась из объятий Марка.
— Я пойду. К Чарли, — пояснила уже ему.
Александр демонстративно отошел от двери, пропуская меня. И больше не проронил и слова.
4. Глава 4
Этой ночью мы с Чарли почти не спали, разговаривали, делились эмоциями. Я впервые пожаловалась ей на Александра, рассказала о своих чувствах, а она плакала на моем плече из-за отказа Марка.
К утру отчаяние, как это часто бывает с разбитым сердцем, переросло в злость, и мы обе проснулись с мыслью: «А не пошли бы они все куда подальше…» За завтраком вели себя отстраненно и холодно, впрочем, парни тоже были без настроения. Разговор не клеился даже с помощью Хиллари, мы избегали смотреть друг на друга и продолжали злиться. До оговоренного Лукрецким времени — пяти вечера — мы сидели по своим комнатам.