Как, например, остановить время и пространство для Джо
Тервинтера, занявшего своё место на Фургоне. Ну а как иначе? Детям
же нужно учиться, их нужно воспитывать. Школа Магии не будет
отвлекаться на каждого отдельного ребенка, поэтому нужно собрать
партию, которую вместе и вырастят, а затем, и обучат. Удобнейшая
вещь эта ваша магия, по вескому мнению запряженного пугнуса,
мучающегося недосыпом. А им придётся мучиться и дальше, потому что
Тиара Лонкабль, стоящая на облучке, вовсю уже колдует тем же самым
жезлом (видимо, перенервничала), направляя Фургон не куда-нибудь,
например домой, а совсем даже в Школу.
И что-то подсказывает Крико, что у магистра Вирта, ректора Школы
Магии, сегодня тоже будет недосып.
Слишком уж серьезное у хозяйки лицо.
…и руки трясутся.
(одиннадцать лет спустя)
- Ну Джо…! Джо!! Ну идём! – канючил тонкий детский голосок
снизу, - Ну хотя бы раз! Завтра уже Школа, Джоо-о!
- Вот именно! – откликнулся я, переворачивая страницу и
назидательно поднимая палец кверху, - Школа! Я не успею дочитать
историю, Мойра!
- Ну хотя бы рааааз…, - проныла белокурая девочка, стоящая под
деревом, на котором я устроился, а затем, поняв, что попытка, как и
сотни других, потерпела крах, топнула ножкой, - Вредный! Вредный!
Ты всегда вредный!
- Перестань, Мойра, - парировал я, не отрываясь от книги, - В
Школе тоже будет свободное время, а еще будут другие дети. Сыграете
вы полными командами, сыграете…
Разумеется, я был прав на все сто процентов, но, когда подобное
поведение у мужчины воспринималось спокойно женщиной? Даже
десятилетней? Той хотелось играть здесь и сейчас!
…хотя нет, вру. Первой красавице нашего детского дома, в котором
я, кстати, ни разу не ночевал последние три года, горело не
поиграть, совсем не поиграть! Ей хотелось быть той, кто всё-таки
уговорит этого вредного и нелюдимого Джо хотя бы на одну игру! А
сегодня был последний день!
Не выдержав, малышка с надутыми от обиды щеками выставила в
направлении меня обе ручонки, на пальчике одной из которых блеснуло
кольцо. Из ладоней юной волшебницы в направлении вашего покорного
слуги излились две мощные струи радужных брызг, осветивших всё
дерево и поднявших переполох среди мирно прыгавших вокруг меня
пичуг. Совершив этот совершенно никак и никому не навредивший акт
возмездия, Мойра Эпплблум ломанулась куда-подальше, огорченно (и
громко) распевая по ходу дела: