— Как самочувствие? — поинтересовался
я у чутка возмужавшего Третьего.
— Есть хочется, — жалобно ответил
мелкий.
— Ох уж эти дети подземелий… Давай за
мной.
Заглянув в хижину, я понабирал всякой
нужной мелочи, не забыв прихватить пару бутылок воды, и отправился
обратно к деревеньке.
Там, не спеша, принялся за разделку
туш, параллельно обучая этому делу Третьего. Впрочем, удавалось это
так себе. При виде горы свежего мяса у коротышки начало урчать в
животе, а мозг полностью отключился.
Так что пришлось отвлечься и растопить
печку-буржуйку. Благо, я её так и не утащил из деревни, лишь
запрятал в один из домов.
После поручил Третьему следить за
мясом, начавшем подрумяниваться на сковороде, а сам вернулся к
кровавой работе.
Шкура, кости, рога и копыта лошадей
были ценным ресурсом. И спасибо зомбиапокалипсису, я научился
создавать нужные вещи даже из подобного «хлама».
Процесс разделки с перерывом на обед
затянулся до самого вечера. Мясо мутировавших лошадей мне не
понравилось. Жёсткое, безвкусное и при этом чертовски сильно
отдающее какой-то химией.
Зато коротышка уплетал его за обе
щёки, что натолкнуло меня на мысль попытаться сохранить хоть часть
лошадиного мяса, а не выбрасывать.
Так что пока не стемнело окончательно,
в четыре руки мы успели сколотить деревянные рамки с натянутыми
нитями. После чего развесили на них мясцо, щедро обваленное в
соли.
Мух на моём Аллоде замечено не было, а
жара похлеще, чем в духовке. Так что обвялиться должно быстро и
качественно.
— Да уж, нелёгкая это работа —
разделывать таких коняг, — откинув очередной рог в сторону, я
протянул Третьему нож. — Полоснёшь здесь и здесь, после чего
дёрнешь за край шкуры и вывернешь будто чулок. Ферштейн?
— Что такое чулок и «ферштейн»? —
непонимающе уставился на меня гоблин.
— Просто делай, — махнул я рукой на
коротышку и направился к костру, который мы развели рядом со
«скотобойней».
Странный всё же этот народец. Пока
работали, немного попытал Третьего, стараясь выяснить что-нибудь
про него и его род. И обломался.
Мелкий толком ничего не помнил.
Родился в пещере среди десятков таких же, как он. Вечно голодное
детство в узких тёмных пещерах сменилось юностью, во время которой
в их мир и пришла Система. И судя по тому, что они оказались здесь,
можно сделать вывод, что свой мир им спасти не удалось.