Но Саша продолжала плакать.
Все ждали молча, когда Саша выплачется и начнет рассказывать.
Саша начала рассказывать, но плакать не перестала, всхлипывая, вытирая слезы ладонями. Света подала ей открытый пакетик бумажных салфеток, Саша вытянула одну, расправила, вытерла глаза, высморкалась и стала продолжать. Начала говорить и опять заплакала. Она рассказала все, но так и не смогла назвать свою разлучницу.
– Так, кто там был с Сергеем? – не выдержала Света.
Саша услышала имя Сергей и опять безудержно заплакала.
– Янка. Там была Янка.
– Ух! – выдохнули все три женщины, окружившие гостью.
– Вы ее знаете? – вытирая слезы, спросила Саша у Евгении Львовны и Ксении Андреевны.
– Да кто ж ее не знает? – разошлась Ксения Андреевна, мама Светы. – Дрянь!
– Стерва! – добавила Евгения Львовна.
– Коза драная! – не удержалась Света, выпалив свое любимое ругательство.
– Ты рассказывала про нее? – Саша подняла брови. – Как она к нам подходила.
– Рассказывала, – выпалила Светина бабушка. – У нас-то секретов нет друг от друга.
– Знаю, – одобрила Саша. – У вас хорошо, лучше, чем у моей мамы. – Она представила, как ее молчаливая, всегда выдержанная мама вскрикивает «дрянь» или «стерва» и улыбнулась, хотя и не очень весело.
– Ну, вот, улыбнулась. Жить будешь. Все переживешь и простишь.
– Нет! Никогда! – выпалила Саша и заплакала, по-детски вытирая глаза кулаками. – Н-н-никогда не п-п-прощу его.
Саша всхлипывала, взяла еще салфетку, вытирала слезы, сморкалась, потом опять брала салфетку. И никак не могла остановиться. Бледное ее лицо как будто уменьшилось, а нос стал красным. Тушь с ресниц, растертая салфетками, уложила тени под глаза. А когда начинала с новой силой реветь, становилась совсем некрасивой.
Женщины дали ей выплакаться. Они смотрели на эту юную женщину, как на ребенка, обиженного и страдающего, представляя, каково это пережить предательство в столь ранней молодости, еще не успевшей набраться опыта по преодолению трудностей суровых поворотов судьбы.
– Совсем еще ребенок, – заметила Евгения Львовна. – Куда же нам, женщинам, без прощения.
– Вопрос спорный, – не согласилась с ней Ксения Андреевна. – Простишь одни раз, другой, а потом все войдет в привычку.
– Если бы ты, Ксюша, простила однажды моего отца, может быть, я не была бы при живом отце сиротой. – Тихо промолвила Света.