– Это не просто дорога, а Колымская трасса, – с важным видом знающего человека произнёс Вербицкий. – Она пошла от Нижнего Бестяха на Магадан. Теперь это федеральная автодорога «Колыма». Так по всем документам Колымская трасса проходит.
За окном мелькали редкие леса и заснеженные аласы, как называли якуты поляны в лесу.
– Многие слышали, что она идёт от Магадана до Хандыги, но не все знают, что её тянули от Якутска, – усевшись поудобнее, продолжал Вербицкий. – После войны чекисты доставляли зэков и часть грузов по Лене, а здесь делали перевалку на машины. Чуть-чуть трассу не достроили. Как вождь всех народов преставился, так «Дальстрой» разогнали, следом зэков по домам распустили.
– Сколько здесь езжу, первый раз слышу, что дорогу зэки строили, – с удивлением сказал водитель. – Нигде об этом не сказано. А я думал – «Якутавтодор».
В сердцах Вербицкий даже обозвал его бараном. Он не уважал тех, кто не знал своей истории. По его убеждению, каждый должен был знать свои корни.
– Полтора миллиона заключённых там положил Сталин, – сказал он с вызовом в голосе. – Эта дорога идёт прямо по человеческим костям. Её правильней было бы назвать не Колымской трассой, а Трассой смерти или Дорогой в небытие.
– Жаль, что зэки не добили трассу, – не обращая внимания на его переживания, гнул своё водитель. Сегодняшний день его интересовал больше, чем трагическая история страны. – Была бы трасса, по ней можно было бы ездить круглый год до Магадана, а так есть определённые проблемы. Я вообще-то не жалуюсь на дорогу, – на мгновение оторвавшись от руля, спокойно сказал он Вербицкому. – Для УАЗа эта дорога, как асфальт. Правда, летом стоит пыль столбом, зато зимой хорошо. Настоящее бездорожье начнётся за Ытык-Кюелем. Скоро сами увидите.
Как и говорил водитель, за посёлком со странным названием Ытык-Кюель начался зимник, по которому ездили только после того, как мороз намертво схватывал раскисшую землю. Зимник шёл под гору к долине Алдана. На нормальную дорогу этот отрезок пути действительно не тянул: местами дорога была так сильно разбита, что даже лёд и укатанный снег не смогли её выровнять. Кое-где большегрузные машины пропахали глубокую колею, рассекавшую дорогу на склонах и в низинах тайги. Попадая в неё, уазик наклоняло то в одну, то в другую сторону, внизу что-то скрежетало и, казалось, вот-вот пробьёт поддон или сорвёт глушитель. Машина неуклюже выпрыгивала из колеи, скрежет прекращался и, как ни в чём не бывало, снова неслась вниз.