– Мне кое-что из области привезти надо, – ответила она. – Как полетите, скажи. Я позвоню, вам принесут прямо в гостиницу. Вы ведь ночуете в городе?
– Да, в городе, – ответил Андрей.
– А это кто с тобой? Жена, что ли? – с ехидной ухмылкой кивнула в сторону Тани заведующая.
– Родственница, – не дав Тане раскрыть рот, ответил Андрей. – Ее тоже надо устроить.
– Да уж вижу. – Заведующая достала из стола два ключа. – Ей придется ночевать с двумя соседками, – она кивнула в сторону Тани, – а вас с Василием Ивановичем я устрою в отдельный номер.
Она протянула ключи и бланки, которые нужно было заполнить.
Когда Таня брала ключ, заведующая не смотрела, а ощупывала ее глазами. Таким взглядом оценивают вещи, и Таня поняла, что она не поверила Андрею. Ее глаза словно говорили: «Знаем мы, что делают с такими родственницами, как только закрывается дверь номера». Таня почувствовала, как от стыда начало пылать лицо.
– Какая я вам родственница? – гневно бросила она Андрею, когда они вышли в коридор. – Зачем вы солгали? Я бы устроилась и по своему командировочному удостоверению.
– А вот могу спорить, что нет, – спокойно ответил Андрей. – Заведующая сказала бы, что свободных мест нет, и никто бы ей ничего не сделал. Она очень не любит газетчиков.
– Да уж вижу, – сказала Таня. – Такая из своей должности выжимает все, что можно. А с газетчика что возьмешь?
– Вот именно, – согласился Андрей. – Сейчас все построено на принципе: ты – мне, я – тебе. Без этого шагу не ступишь. Чиновника кормит не зарплата, а должность. Слышала анекдот, как Брежнев приезжал в грузинский колхоз?
– Может, и слышала, – сказала Таня все еще сердитым тоном. – Напомни.
– Приехал Брежнев в грузинский колхоз. Там устроили застолье. Тамада произнес тост: «Давайте выпьем за нашего высокоуважаемого гостя. Но не как за генерального секретаря – за это он получает зарплату. Не как за председателя Президиума Верховного Совета СССР. За это он тоже получает зарплату. Не как за маршала Советского Союза и председателя Совета обороны. И за это он получает зарплату. А как за человека, который первым понял, что в наше время на одну зарплату не проживешь».
– Не смешно, – сказала Таня.
– На шутки не обижаются, – произнес Андрей. – Но в каждой шутке есть доля правды. Иногда горькой.
Татьяна посмотрела на своего спутника долгим внимательным взглядом. Взгляд этот, если его можно было бы расслоить, как радугу, означал многое. В нем были и догадки, и размышления, не было только ответа. Где-где, а именно здесь, в такой обстановке и при таких обстоятельствах, Татьяна не ожидала встретить человека с подкладкой. Разделение правды, это что: плод собственных наблюдений и раздумий, или Андрей повторил чьи-то слова, которые в свое время ему понравились, и он решил, что они интересны для всех без исключения? Татьяна была молода и красива, поэтому ей старался понравиться не один. В ранней юности она не могла отличать собственные рассуждения человека от заемных, потому что умозаключения черпала из книг и любое умное слово вызывало у нее восхищение. В студенческие годы, когда книжные впечатления стали заменяться житейскими, она постепенно постигла необходимую истину: о людях надо судить не с налету, а по проникновению.