– Относительно. – Таня опустила голову и, покрутив носком сапога, стала нарочито внимательно рассматривать свои ноги. – Если бы не Андрей, мне было бы невероятно трудно…
У Остудина неприятно заскребло на сердце. Он никогда не видел Андрея, но с тех пор, как узнал Таню, все время ревновал ее к нему. Хотя не имел на это никакого права. Поэтому тут же спросил себя: а чего ты хотел? Чтобы она жила одна, и ты мог приезжать к ней, когда тебе вздумается? Нет, семья всегда была основой России. Покуда будет семья, до тех пор будем существовать и мы…
Старший лейтенант опять попытался найти для раненой руки более удобное место, но это причинило ему такую боль, что он, побелев, невольно скорчился и застонал сквозь зубы.
– Вам помочь? – сразу встрепенувшись, потянулась к нему Таня.
– Не обращайте внимания, это сейчас пройдет, – ответил он, подняв на нее искаженное болью лицо.
Остудин открыл портфель и достал бутылку коньяка. Он всегда брал его с собой в дорогу. Коньяк помогал легче переносить утомительные многочасовые перелеты на таких самолетах, как Ан-2. Этому научил его главный геолог Еланцев. Однако у Остудина не оказалось стакана, а к пилотам идти не хотелось. Таня увидела растерянность на его лице. Но замешательство длилось несколько мгновений. Вслед за бутылкой Остудин извлек из портфеля насессер, вытащил из него алюминиевый стаканчик, в котором разводят мыльную пену для бритья, и протянул старшему лейтенанту.
– Держите, он чистый, – сказал Остудин и, когда старший лейтенант взял стаканчик в руку, открыл бутылку.
Остудин понимал, что коньяк не лучшее лекарство от раны, но ничего другого у него не было. Он налил коньяк в стаканчик, и старший лейтенант, запрокинув голову, залпом выпил его. Закуски не было. Таня поняла это по лицу Остудина, поэтому достала из своей сумочки шоколадку, которую на всякий случай всегда брала в дорогу, разломила ее пополам и отдала половинку старшему лейтенанту. Остудин опять наполнил стаканчик коньяком и вернул его раненому.
– Пейте, – сказал он. – Это должно помочь.
Старший лейтенант закрыл глаза и снова опрокинул коньяк в рот. Вытер мокрые губы тыльной стороной ладони и протянул стаканчик.
– Саша был вашим другом? – спросил Остудин, видя, что с лица старшего лейтенанта начинает исчезать пугающая белизна.