– Не надо. Ты был прав. Это всё бессмысленно, – качаю головой. –
Я пыталась убежать от проблемы, но это никак её не решало. И раз уж
я так долго, теперь уже нет времени и возможности что-то
изменить.
– Всё верно, – ректор щёлкает пальцами и из нас будто выбивает
бело-золотые искры. Как если бы кто-то встряхнул запылившийся
коврик. – И раз уж Меллоун добровольно покидает академию, я снимаю
чары целомудрия. В них нет нужды, как нет теперь поводов для
нарушения общественного порядка.
Я рассеянно киваю. Если честно, мне всё равно. Какая теперь
разница? Бреду к главному входу, не поднимая головы, и почти
подпрыгиваю от скрипучего голоса, который неизменно вынуждает меня
вздрагивать каждый раз, когда я его слышу.
– Аизалфлаед, вот и ты, – дядя преграждает мне путь и складывает
руки на груди. – Отрадно видеть тебя одетой. Я право боялся, что
застану тебя с разведёнными перед этим напыщенным мальчишкой
коленями.
– О чём вы? – не сразу понимаю, к чему он ведёт. – Если о тех
фото, то это всё ошибка, я…
А ошибка ли? Фотографию, где мы целуемся назвать таковой нельзя.
Будто предам свои чувства по отношению к принцу. Я действительно
хотела поцеловать его. Если попытаюсь отречься от него, то не смогу
себе простить.
– Как я писал в письме, тебя отправили сюда учиться. Предлагал
тебе домашнее, но нет, ты так просилась, заверяла меня, что только
здесь сможешь раскрыть потенциал, стать лучше. И чем ты
занимаешься? Развратничаешь? Не бывать этому!
Я опускаю голову. Что толку спорить? Мысли вязкие, плечи будто
застывшей на морозе шалью укрывает чувство безысходности.
Дядя подходит ко мне. Я безучастно смотрю на носки его туфель, а
потом он хватает меня за подбородок и резко заставляет поднять
голову. Я испуганно распахиваю глаза, не зная, чего ожидать и слежу
за тем, как приближается его лицо. На миг пугаюсь, что он
собирается меня поцеловать, но тут же впадаю в настоящий ужас
потому как из моего рта к его губам тянется золотистая дымка.
Не знаю, что происходит, в первую секунду я не чувствую никаких
изменений, но столь бестактное отнятие энергии явно ненормально!
Пытаюсь, дёрнуться, но тело не слушается. Я… будто парализована.
Мамочки…
Продолжаю спорить с ректором, даже когда Тихоня уходит. Что за
бред! Должны оставаться лазейки, чтобы оставить ее тут. Это же
чистой воды самоуправство — отчислять и забирать адептку до того,
как она закончит академию.