– Это ля!
В три года научилась вертеться перед зеркалом. Вытащишь из шифоньера мамины наряды, «оденешься» и спрашиваешь:
– Папа, ля кафиваля?
– Красивая, красивая. Ты самая красивая девочка в мире!
Скоро научилась ты и песенки петь. Перевирала и переделывала на свой детский язык слова, но не мелодию.
– Мы ат души, Минхаузин, тиба погладарим!
Или:
– Ля игалю на галмоське у похозих на еду.
– Доченька! Надо говорить: «у прохожих на виду!»
Но доченька упрямо повторяет:
– У похозих на еду.
К созаленью,
День ложденью
Только лаз в году!
«Эх, доченька, попадись мне сейчас хоть кто-нибудь похожий на еду, – как бы я ему камнем засветил!
Дай Боже тебе, доченька, здоровья, разума и хороших учителей!»
День рождения выдался замечательный. К обеду вдруг комары загудели: это значит, плюс восемь или больше.
Сашка надёргал из мостика гвоздей и скоб, перетащил поближе к воде найденные ранее брёвна и сколотил плот. Верх этого плавсредства он расшил досками, а каждое бревно притянул к соседнему скобой. Получился плотик шириной чуть больше метра – маловато для устойчивости, но нетерпение его было слишком велико. Хотелось скорее осмотреть дно и найти лодку. Когда-то ещё будет такая «зеркальная» погода? Не придумав, как прикрепить вёсла к плоту, он сделал себе из доски двухлопастное весло.
И уже хватило ума (или горький опыт стал сказываться?) привязать это весло к плоту.
Как он и предполагал, шельф вокруг острова полого уходил вниз, и лишь метрах в тридцати от берега начиналась чёрная непроглядная глубина.
Ни карабина, ни сапог он не заметил, но лодочку свою деревянную нашёл сразу.
Она лежала оверкиль на глубине около трёх метров. Нос её покоился на каменной плите, корма зарылась в ил. Сашка лег на плотик лицом вниз и стал утопленницу рассматривать: не помяло ли её льдом, не лежат ли рядом рюкзак, лопата и топор? Солнышко чётко высвечивало все досочки обшивки, все потёки смолы, все гвоздики на заплатках.
Лодка выглядела целой.
«Достану – в тот же день буду дома!»
Отлив стал тихонько относить плотик в море, но Сашка продолжал лежать и смотреть как завороженный. И увидел с левого, мористого борта, лодки петлю лямки рюкзака.
Ур-р-ря!
Вскочил с намерением исполнить танец Зоркого Глаза, но тут увидел, что весло плывёт уже метрах в двух от плота – не достать.
Нет – достать! Оно же привязано!