– Мы найдем. Мы не можем не найти.
– Да-да.
Они замолчали. Не хотелось говорить об этом, но и менять тему тоже не получится. Пропали дети и чтобы их найти тут нужно что-то сверхъестественное. Ленин за годы практики уже не верил в чудо, а молодой, опасаясь за своих детей и порой видя в каждой бороде и золотом зубе приметы преступника, верил… просто верил.
Телефонный звонок нарушил тишину. Ленин быстро взял трубку.
– Да. Да….
Он молча слушал, его зрачки наполнялись и в уголках глаз появились первые капли. Он положил трубку, тяжело вздохнул.
– Что? – быстро спросил Молодой. – Поступил?
Ленин мотал головой.
– Не поступил? Вот так… жить когда ты хочешь. Будь как все, и у тебя будет как у всех.
Ленин снова закрутил головой.
– Да что еще?
– Детей нашли.
Молодой сел мимо стула, быстро вскочил – показав готовность слушать дальше.
– Они вернулись домой.
Они… что? Вернулись? В каком состоянии. Наверняка они в плачевном. Иначе и быть не может.
– С ними все в порядке. Во всяком случае все при них.
– Надо проверить. Там может быть язык или…
– Медики их осмотрели и кроме нервного шока им ничего не поставили.
– Не может быть. Это хорошие медики? Это может быть еще молодые интерны. Они не сразу, некоторые из них крови боятся.
– Что ты мелешь?
– А то что дети не могли… он же их держал у себя… или могли.
Молодой был растерян. Ему казалось, что за эти несколько лет, что несет бремя «защиты и порядка», он видел все. Пятилетний мальчик, прятавшийся под кровать от вида швабры, боявшийся выходить из подъезда когда стемнеет и рано утром вошел в ряды сильнейших, бесстрашных. Но струны одна за другой лопались, ноги подкашивались…
– Знаю, что невозможно. Руки дрожат. У кого-то ноги. Принеси-ка «черного принца».
– Но мы же… вы же сами говорили.
– Отставить. Они нашлись. Это больше чем повод.
13
Все было позади. Ленчик пил вторую 750-граммовую кружку чая с лимоном. Он не мог напиться. Родители сидели перед ним. Только что они привезли его из полицейского участка. Мама продолжала плакать, а отец с виду вечно больной, сейчас напротив обрел другой более мужественный вид. Казалось, теперь он сможет защитить сына и не допустить подобных случаев.
Все всплыло. Как он сидел в ужасном, день ото дня становящимся смертельно опасном, помещении. Как он смотрел на девушку, чье спокойствие то бесило, то кричало «какого?».