– Драгоценные камни?
– Глоточек воды, Том, и я расскажу тебе мою историю.
Том подгреб ближе, так что между ним и испанцем был только обломок мачты. Он поднял фляжку с водой, мужчина открыл рот и задрал голову.
Первые капли упали на щеки, но остальные попали куда следует. Испанец смеялся и плакал, жадно глотал воду и умолял дать еще.
– Еще пару капель, Том, еще пару капель для Рамона.
Том, изучив содержимое фляжки, дал испанцу еще немного воды, потом заткнул пробку.
Моряку досталось не больше половины стакана, но его взгляд заметно оживился.
– Теперь твою руку, Том. Протяни мне руку, и будем друзьями.
– Как насчет вознаграждения? – Том проверил, на месте ли его нож.
– Неужели тот, кто оказался на самом краю гибели, способен на ложь, Том?
Том бросил взгляд на спокойное море, над которым уже почти рассеялся туман, хорошенько подумал и ответил:
– Да.
Ответ, казалось, ошеломил испанца, и он на мгновение даже потерял опору и ушел с головой под воду. Когда он появился снова, вид у него был совершенно потерянный.
– Тогда брось меня, Том Коллинз, брось. Плыви домой к своей семье, я благодарен тебе за воду и если и буду что проклинать, то не тебя, а твое невезение. Потому что ты встретил в море свою удачу, но не разглядел ее. Ближе к богатству, чем сейчас, ты уже не будешь никогда.
Пока мужчина говорил, Том освобождал место на носу лодки. Решение взять испанца на борт он принял давно; по-другому и быть не могло. К тому же моряк сильно ослаб и не представлял для мальчика опасности.
– Хватайся за борт, – велел Том, – хватайся за борт и забирайся в лодку.
– Ты мудрый мальчик, Том Коллинз, твои родители будут гордиться тобой. К несчастью, моя правая рука пострадала в борьбе за спасение нашего судна, а левая, что все эти дни была мне вместо спасательного троса, теперь едва ли сможет удержать щепотку табаку.
Рамон забросил свою искалеченную правую руку на край лодки, и она лежала там, как дохлая рыбина. Он попытался помочь себе левой рукой, но все равно не смог перебраться через борт.
Том протянул испанцу руку, и тот наконец оказался в лодке. На мгновение он прикрыл глаза, по его щеке скользнула слеза и упала на мертвенно-бледные руки.
– Благодарю тебя, Том Коллинз, – прошептал он, – благодарю.
Рамон выпрямился, все еще испытывая головокружение, высморкал нос и расхохотался в небо, скаля зубы и выплакивая последние слезы.