Самого сеньора Лопеса тщательно мыли и дезинфицировали от вшей, а его лучшую одежду чистили и штопали.
Рамон уставился в пространство невидящим взглядом. По его лицу нельзя было ничего прочесть.
– Что ты об этом думаешь? – спросил Том. – Боишься инквизиции?
Испанец резко поднялся и ответил, что он всегда был богобоязненным человеком и, если потребуется, он поможет отцу Инноченте всем, чем только сможет.
– Ты его знаешь?
Рамон вздохнул.
– Я слышал о нем, но кто может сказать наверняка, что знает отца Инноченте?
– Но ведь у нас на острове нет ведьм, – заметил Том.
Рамон с тревогой взглянул на него.
– Если бы на Невисе не было ведьмы, – прошептал он, – отец Инноченте сюда бы не пожаловал. В народе он известен как самый ревностный из всех инквизиторов. Его пытки чудовищны, а то, что остается от тех, кто попал к нему в лапы, вывешивают на виселице, чтобы внушить еще больший страх остальным.
Том приложил палец к губам, призывая к тишине. Усевшись на пол, он убрал в сторону соломенную подстилку, которая служила Рамону постелью, и с едва заметной улыбкой откинул крышку люка, спрятанную в полу.
Рамон встал на колени рядом с ним.
– Готовы комнаты его превосходительства? – донесся из отверстия голос Лопеса.
– Все в полном порядке, – отвечала мама Тома, пришивая последнюю пуговицу к хозяйскому камзолу, на спине которого уже предусмотрительно был вшит клин, чтобы, не дай бог, платье не треснуло, когда трактирщик начнет раскланиваться перед святым отцом.
– Чтобы ни одной крысы на полу не было, – сварливо отозвался сеньор Лопес.
– Том расставил по углам ловушки, – ответила мама Тома, – а Рамон забил все щели в кладовке и погребе.
– И чтобы вот она, – хозяин указал на Теодору, – все три последующих дня была глуха и нема как рыба.
Мама Тома громко пообещала, что рот ее дочери будет заперт на семь замков.
– Говорят, – простонал Лопес, – что на этот раз отец Инноченте прибудет на Невис с совершенно особым поручением. Да-да, чего уставились, так оно и есть. Но ничего, теперь мы положим конец ереси.
– Ереси? – мать Тома покосилась на дочь.
– Вот именно, ереси! Разве я не талдычил вам об этом целый год, или вы попросту не желали слушать? Ну ничего, теперь этому придет конец. Скоро появится инквизиция, и вы сами все увидите.
Том закрыл люк.
Рамон стоял около окна, голый по пояс, собираясь переодеться.