Она тронулась в путь, как только зашло солнце, в лесу переждала возвращения слуг из поместья в деревню и ступила на запретную территорию. Собаки Эмиля Стронберга, которых она два дня до этого подкармливала по вечерам, встретили её, как родную. Они тёрлись о её ноги, отталкивая друг друга, обнюхивали Элизу и носами тыкались в её одежду в поисках карманов с едой. А получив желанные кусочки, спокойно разошлись по двору – охранять от чужих поместье. Лиз опасности для них не представляла. Вечерняя перекличка господских собак с деревенскими, наоборот, заглушила шум от штурма Элизой второго этажа. По карнизу шириной в пятнадцать сантиметров она, стараясь не смотреть вниз, добралась до окна покоев Стронберга и начала обдумывать стратегию проникновения внутрь как раз в тот момент, когда чьи-то невидимые руки очень услужливо распахнули окно ей навстречу. Терять Лиз было нечего, а увидеть, как прислуга падает от её неожиданного появления в обморок, было бы, наоборот, забавно. Лиз поставила правую ногу на подоконник.
– Я ждал тебя, – улыбаясь одними глазами, Марис подал ей руку. – Здравствуй, любовь моя.
– Не могу пожелать тебе того же, – буркнула Лиз в ответ, не отказываясь, впрочем, от помощи.
Опершись задом о подоконник, она лениво сложила руки на груди, продолжая следить за Марисом острым взглядом.
– Почему ты никому ничего не сказал? Отчего не велел притащить меня на судилище?
– Какое судилище, моя милая? – Стронберг лишь фыркнул. – Ну, вышла девушка из себя, эка невидаль. Не убила же.
– Я старалась, – рывком Лиз освободилась от своей опоры, прошлась по комнате, трогая привлекающие её предметы.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила словно бы невзначай.
Марис по-прежнему улыбался:
– Спасибо, хорошо.
– Жаль, – Лиз обернулась, стремясь поразить его своим гневом на месте. – Клянусь, я готова была убить тебя тогда, Стронберг!..
– Я почувствовал это на своей шкуре, – губы Мариса оставались расслабленными, но глаза закрылись на миг и открылись уже блестящими холодом. – И тем не менее ты пришла ко мне.
Лиз отмахнулась от его слов:
– Ты знаешь, зачем я пришла – просить не снисхождения, а справедливости. Андрес ни в чём не виноват.
– Я хочу, чтобы он уехал, – чётко проговорил Марис. – Или ты – но со мной.
Лиз не поверила своим ушам.
– Уехал? Он или я? А что, если мы поедем все трое, – едко предложила она. – Как чудесно путешествовать в компании!