– О, большие планы. Сначала я посмотрю новости, потом посижу на диване, – я задумалась, – или сначала посижу на диване, а потом посмотрю новости. Потом можно заказать доставку еды и переключить канал.
– Оу. Я рада, что судьба всего мира в твоих руках, – она натянуто улыбнулась и посмотрела на Алекса. Он ел кашу с мясом и смотрел к себе в тарелку. Я уже привыкла и мне нравилось – очень по-домашнему. Однако Майя вроде бы имела что-то против. В ее взгляде читалось неодобрение и что-то еще. Неужели стыд?
– Эм, Александр?
Хранитель поднял на нее глаза.
– Как дела у Софии? Ты ее не часто навещаешь. Наверняка ей сейчас нелегко. Девушка одна в пустой квартире.
– Она держится. И почти каждую ночь веселиться в баре. Но я понял твой намек, – парень положил ложку в тарелку, встал со стула и развернулся ко мне, – что скажешь, если сегодня мы устроим себе выходные и отправимся в Вентворт?
В последнее время я там бывала довольно часто. Но сменить ничего неделание в этой квартире на ничего неделание в номере отеля, казалось приемлемой идеей. Так что я кивнула и улыбнулась.
– Здорово.
– Пакуй вещи, я приду в четыре.
Парень быстро поцеловал меня в щеку и вышел из квартиры. Майя метнула на меня недовольный взгляд.
– Что? Я думала, тебя это устроит, – я изогнула бровь.
– Я не против твоего парня, – женщина положила нож в раковину, – он кажется хорошим человеком. Но вы слишком много времени проводите вместе. Тебе еще нет восемнадцати, и ты живешь под моей крышей.
Предостерегающий тон. Вот оно! Она начала вести себя как настоящий родитель. Слегка неожиданно, но это заставило меня улыбнуться.
– Я поняла. Хорошо.
Женщина замерла. Неужели я сказала что-то из ряда вон выходящее, что у нее последовала такая реакция? Я почувствовала себя неловко, но готова биться об заклад, Майе от этого было более неловко.
– Я рада, что мы быстро в этом разобрались, – в ее голосе слышалось сомнение, – я тогда пойду?
– Угу.
Определенно момент неловкий. Майя исчезла за три секунды.
До четырех времени оставался вагон. Проблемой было его потратить. Казалось, что вся моя жизнь так же пуста.
Дорога в Вентворт больше не казалась дальней. Поле, на котором погибло много людей, не было простым полем, но и адским не казалось.
Первый снег покрывал землю: не красную от крови, а простую землю, промерзшую. В воздухе не витала смерть. Она засела в виде воспоминаний и камня на сердце.