– Вы не знаете, что это была за разновидность паука? Может, он называл? – спросил Герман.
Терентьев бросил на напарника укоризненный взгляд.
– Да, говорил. Птицеед, – тихо ответила Кристина.
– Последний вопрос, – дождавшись ее кивка, Герман спросил: – Как вам удалось воспользоваться его мобильным телефоном?
Женщина нервно сглотнула, обвела следователей испуганным взглядом. Герман уловил ее смятение и следил за каждым ее жестом. Что-то его настораживало, но он никак не мог понять причину.
– Он никогда не приходил с телефоном, всегда оставлял наверху. Но однажды забыл его в куртке, и, когда пошел в душ, я услышала виброзвонок, нашла телефон и послала мужу сообщение. Звонить побоялась. Похититель мог услышать мой голос, и тогда бы меня уже никто не спас.
– Спасибо, Кристина, но если вспомните еще что-нибудь, позвоните. – Майор протянул ей свою визитку.
Терентьев улыбкой попрощался с Кристиной и вышел из палаты. Муж стоял у самой двери и, судя по позе, подслушивал их разговор. Его лицо было таким растерянным и бледным, что Терентьев не удержался и спросил:
– Ну и зачем вам нужно было это слышать?
– Я должен знать, что с ней произошло, а иначе как я ей помогу?! – разгоряченно выпалил муж.
– А вам кто поможет? – подхватил тему Герман.
Он подметил, что расследование так его увлекло, что Легенда отступила в глубину его сознания и уже вторые сутки не дает о себе знать. Это было хорошим знаком, значит, его мозг, выстраивая вереницу улик, анализирует, куда может вывести та или иная ниточка, помогая тем самым сконцентрироваться на настоящем и забыть о болезненных воспоминаниях.
***
Вернувшись в Управление, напарники разложили на столе материалы дела. Терентьев убрал с доски маршруты передвижений полковника и распечатки звонков. Нашел в деле фото татуировки, которую сделали эксперты еще при первом осмотре Низовой, и повесил его на доску.
– Это первая подобная татуировка в деле? – спросил Герман.
– Нет, – ответил майор и снова зарылся в бумагах.
Через несколько минут на доске уже висели девять фотографий с идентичными татуировками.
– Как на лошадях тавро ставил, – с холодной злостью произнес Герман.
– Метка Паука, – отозвался Терентьев. – Раньше такие тату мы находили только на трупах.
Изучая фотографии, Герман подумал, что перстень – это улика номер один. Именно он связывал убийцу с жертвами, а значит, его должны были непременно приобщить к делу и исследовать эксперты.