— А нет, не пушап, — добавляет Матвей, мазнув глазами по соскам.
Тело реагирует так, словно он сделал это языком. Я сглатываю. Сама скрываю, прячу эмоции.
— Если тебя интересует именно эта часть тела, то она у меня все еще продолжает увеличиваться. Это нормально.
— Стало лучше, чем было.
— Спасибо. Не представляю, как с таким набором комплиментов ты найдешь новую девушку. Предыдущая к тебе, видимо, была излишне лояльна.
— С девушками точно нет проблем, — бросает он небрежно, а потом он круто меняет тему,: — Странно вот так разговаривать, да? Паша сказал, что с бывшими нужно поддерживать нейтральные отношения, это типа разумно и правильно. Паша недавно стал спецом в отношениях, если ты не в курсе. Всегда норовит дать совет. Он все время забывает, что я присутствовал, когда Диана удирала из его прошлой квартиры в слезах.
— С Лидой он вроде бы совсем не общается. Боюсь, Диана ему весь мозг бы склевала.
— Да, — смеется Мот. — Кстати, я видел Лиду недавно в ночном клубе. Заявила, что я изменился. Из мелкой пакости превратился в большую ошибку. Попыталась склеить.
— Да ладно!
— Она была пьяной.
— А ты?
Матвей пожимает плечами:
— Я тоже.
Он вновь мажет глазами по моей груди, потом по животу. Отворачивается и занимается чаем. Я опускаю глаза, закусываю губу. Может быть, сказать ему прямо сейчас?
Пару мгновений пытаюсь понять, как буду себя чувствовать, если он расстроится, и смогу ли с этим справиться. Ребенка я решила оставить. Объявить об этом всем — пока нет.
Подхожу ближе. Встаю рядом.
Матвей поворачивается и глядит на меня. А я на него. Можно ли встречаться с пятнадцати лет, а потом разлюбить за месяц?
Матвей заваривает чай в стильном прозрачном чайничке. У Дианы всё так славно, красиво, удобно. Кухню тут же наполняет аромат мяты и клубники.
— Иногда я по тебе скучаю, — говорю тихо. Искренне.
Это правда, и сказать обратное было бы ложью, причем совершенно неважно, при каких обстоятельствах мы расстались.
Матвей достает две чашки, в обе кладет сахар. Персонажи в мультике Петра начинают хором петь. Мое сердце колотится. Жаль, тут нет снега.
— А ты? — спрашиваю.
Он молчит. Молчит, молчит. А когда начинает говорить, — хрипло, достаточно резко, чтобы мне захотелось исчезнуть, — на меня совсем не смотрит:
— Ты целовалась с каким-то левым мужиком.