Не плачу. Умница.
Машу.
У него стрижка другая — затылок и виски гладко выбриты, лишь дерзкая полоса черных волос от лба до макушки. Если ладонью провести по отрастающему ежику, станет понятно, что он жесткий.
Глаза холодные никогда не позволят это сделать снова. А гордость не позволит попросить. Матвей чуть кивает и идет в мою сторону.
Зачем-то прямо ко мне.
Пара ударов сердца, и он рядом.
— Привет, ты одна? — спрашивает.
Голос. Я больше месяца не слышала его голос. Если бы кто-то прочитал мои мысли сейчас, решил бы, что я рассудком съехала. Мы не были семейной парой. Мы просто встречались. Никто не верил, что детская любовь перерастет в крепкое взрослое чувство. Так и случилось, мы разругались в пух и прах. Потом Матвей вылечился, а я заболела.
— Привет. Да, одна. А ты? — мой рот все это говорит, пока я посылаю телу команду «сохранять спокойствие любой ценой».
— Тоже. Не против, если присоединюсь?
Становится почему-то очень жарко в этом кардигане. Матвей все еще стоит и ждет разрешения. Я могу попросить его уйти немедленно.
— Конечно, присаживайся, — указываю на соседний стул.
— Супер. Я после тренировки только, голодный, сейчас сдохну. — Он опаляет меня насмешливым взглядом.
Внезапно вспоминаю, как мы занимались любовью. Сердце заходится. Я ничего не забыла. Ни движения его, ни поцелуи.
Матвей ставит поднос на стол, плюхается напротив и принимается вытирать руки влажными салфетками. Между нами меньше метра. Очень сильно вдруг хочется пить, в его стакане холодная кола.
Матвей тем временем берет свой бургер, откусывает огромный кусок и начинает с аппетитом жевать. Рот наполняется слюной, но я лучше умру, чем попрошу попробовать. Он делает глоток колы.
— Как у тебя дела? — спрашивает перед следующей атакой на бургер.
— Отлично. Учусь, работаю, с друзьями встречаюсь. Как ты?
Матвей понимающе кивает. Закидывает в рот картошку.
— Тоже хорошо. Разрыв пошел нам на пользу.
Это выстрел в упор. Мне требуется секунда, чтобы соскрести остатки эго с пола и обольстительно улыбнуться.
— Видимо, так и есть, — кокетничаю. У самой внутри фейерверки черно-красные, кровавые.
На пользу ему пошел разрыв со мной?! Вот, значит, как?!
Матвей оперативно доедает бургер, пьет колу. Вытирает рот салфетками. Явно спешит.
— Не торопись, подавишься. Я тебя выгонять пока не собираюсь, — говорю снисходительно. Со смешком.