Почему не пришел ко мне?
— Юля, смирись уже с тем, что между вами все кончено.
Мы смотрим друг на друга. Наконец я отвечаю:
— Какая кошмарная ситуация. Мы влюбились в одного парня.
Люба качает головой.
— Те, кто любят, так легко не отказываются, не предают, не целуются с другими на всеобщее обозрение. Ты причинила людям вокруг много незаслуженной боли. Матвей тебе всё прощал, дрался за тебя, но какие-то же должны быть пределы. Ты его не любишь. Совсем. И ваш ребенок был бы несчастным, ты приняла верное решение тогда.
Волоски на коже дыбом поднимаются. Я вскакиваю на ноги.
— Ты не можешь знать, что я чувствую. И больше не смей ничего говорить о моих детях.
Направляюсь к выходу.
— Матвей поедет со мной на турбазу в выходные. Если ты правда желаешь ему добра, останься дома. Пожалуйста, Юля. Дай нам возможность побыть вдвоем и узнать друг друга получше. Дай нам шанс быть счастливыми.
— У вас другой возможности стать счастливыми нет, что ли? Странно. От меня Матвея было ногами не вытолкать.
— Если не отвалишь, я ему расскажу, что ты сделала аборт. И он тебя возненавидит.
Я хватаюсь за ручку двери и сжимаю ее до белых костяшек.
— Не забудь упомянуть, кто эти таблетки мне притащил.
— Силком тебе их в рот не запихивали.
Оборачиваюсь. Самые страшные враги — когда-то близкие люди. Они знают, куда бить и с какой силой. Люба — заплаканная, растерянная, какая-то жалкая со своими бумажками в руках. Наверное, она и правда в Матвея влюблена. Это и не мудрено: он хороший. Придурок, конечно, последний, но кто без недостатков? Однако счастливой Люба не выглядит. Мы смотрим друг на друга, и нам обеим горько. Цена ее попытки обрести счастье ой какая высокая.
Как она меня назвала? Эгоисткой? Чуть прищуриваюсь и говорю с ледяным спокойствием:
— Люба, если ты Матвею хотя бы слово скажешь о таблетках, я тебя размажу по стенке.
Выхожу из комнаты и иду к двери. Не знаю, откуда силы берутся. Какая-то другая я. Взрослая.
10. Глава 10
Я иду по тротуару и чувствую себя Матвеем.
Даже хуже, потому что, когда он психанул и затеял драку с моими одногруппниками, он не носил в своем животе ребенка. Обычный ревнивый мужик, накачанный под завязку тестостероном. Мне же положено быть нежной и уютной беременной, вместо этого я наговорила гадостей и угрожала Любе. Потрясающе.