— А закрыть канал?
— Не имею я таких полномочий. У них договор на аренду частоты до
двухтысячного года. Не продлить — можно, отобрать — никак.
— А налоговая, пожарные, полиция, прокуратура? Это же всё под
вами!
— Ты немного на этот счёт ошибаешься, но мы эту тему развивать
сейчас не будем. В любом случае должны быть нарушения. Если они
что-то нарушат, то устроить им весёлую жизнь можно, но, как я уже
сказал, они не нарушают законов. Ходят по краю, но не нарушают.
— Вы знаете, кому реально принадлежит канал? Бандитам?
— Нет.
— А кому?
— Пономарёву.
— Первый раз слышу эту фамилию.
— Он коммерсант, ему принадлежит деловой центр на
Банковской.
— Тот самый, который два года назад построили,
десятиэтажный?
— Да. В этом здании и телеканал расположен.
— И он единоличный владелец, этот Пономарёв?
— Там какая-то доля принадлежит нескольким журналистам, но
совсем мало. По сути, хозяин он.
— А у вас с ним были конфликты?
— Нет.
— Но при этом его канал вас усиленно топит. Может, всё же это не
его канал, и он лишь прикрытие?
— Сомневаюсь.
— Андрей Андреевич, я не верю, что вы не собирали информацию по
телеканалу, который чуть ли не в каждом выпуске своих новостей
обливает вас грязью.
— Ты, парень, говори, да не заговаривайся!
Коростылёв насупился, и я понял, что перегнул — иногда я просто
забывал, что для окружающих я простой пацан. Не по годам развитый и
успешный, но всё же пацан.
— Прошу меня простить, Андрей Андреевич, — сказал я. — Это всё
эмоции.
— Ладно, — отмахнулся губернатор. — Понимаю. Но я действительно
особо глубоко не копал. Знаю, что Пономарёв с Беловым связан, но
опять же в детали не вникал.
— Жаль, — я вздохнул с искренним сожалением. — Очень жаль.
— Хорошо, я соберу для тебя информацию, — неожиданно заявил
Коростылёв. — Я хоть и не хочу ни с кем воевать, но мне будет
приятно, если ты сможешь как-то наказать этих мерзавцев.
— А как быстро вы сможете её собрать?
— Дня два-три точно понадобится. Как будет всё готово, я тебе
позвоню.
Дальше продолжать разговор и отвлекать губернатора от работы
смысла не имело, я поблагодарил Андрея Андреевича, попрощался с ним
и покинул его кабинет.
Странный у нас получился разговор, что-то Коростылёв
недоговаривает. Как пить дать недоговаривает. Но вот что? И ведь не
боится он сибиряков, это по нему видно. Но почему тогда никак не
реагирует на все эти нападки? Что за странное равнодушие?