— Но Велиал ослушался твоего приказа, — прошипел Асмодей, глядя
на улыбающегося брата, который в это самое время сидел,
развалившись на диване, пилкой обрабатывая и без того идеальные
ногти на руках.
— Он всегда ослушивается моих приказов, — отмахнулся Владыка Ада
и сел в кресло, задумчиво постукивая пальцами по столешнице. — У
нас тут война намечается, и Велиал самый подходящий кандидат.
— Он всё испортит. Ты же не просто так держишь его взаперти, —
попытался воззвать к голосу разума Люцифера Асмодей.
— Он единственный обладает специфическими навыками, — нахмурился
Люцифер. Ему тоже не особо нравилось, что придётся оставлять
непутёвого братца на земле практически без присмотра, но другого
выхода он не видел.
— Я вам не мешаю? Я, вообще-то, тут? — скривился Велиал,
поднимаясь на ноги.
— Нет, не мешаешь, — хором проговорили двое, даже не повернув
головы в его сторону.
— Лук Небес был создан специально для Велиала, Асмодей. И никто
из нас, кроме него, взять в руки его не сможет.
— Хорошо, но, если из-за него нашему подопытному будет что-то
грозить, я лично обломаю ему крылья, — нехотя согласился Асмодей,
просчитывая варианты.
— Кстати, об этом, — пристально посмотрел в глаза хозяину
кабинета Люцифер. — Я слегка подкорректировал планы в отношении
него. Думаю, что нужно немного ускориться, раз уж пошли такие
разговоры с Небесами.
К больнице подъехали, когда уже было темно. Я вошёл в приёмный
покой и увидел спешащего мне навстречу Сашу. Похоже, его куда-то
вызвали, и он ждал, когда подъедет машина.
— Почему все самые сложные случаи всегда случаются ночью? —
спросил я фельдшера, остановившегося рядом со мной.
— Это на самом деле философский вопрос, требующий глубокого
осмысления и не меньше бутылки на брата, — ответил Саша,
задумавшись.
— Мне надо что-то ещё знать про пациента? — я посмотрел в
сторону приёмника.
— Он выпивает, — ответил Саша. — Часто и много. Но вот сейчас
трезвый.
— Аритмия может быть следствием того, что он как раз трезвый, —
я невольно нахмурился.
— Может, — Саша пожал плечами. — А может быть, он как раз неделю
назад хлебнул что-то подешевле и малосовместимое с жизнью. У него
же неделю назад живот вроде бы болел. Мне он не признался в том,
что пил. Может, вам признается?
— Возможно, — я снова посмотрел на него. — А ты куда?