Разламываю пирожок на части и кладу на полиэтиленовый мешочек, в котором он был, на землю. Кот тут же спрыгивает с колен Никиты, вгрызаясь в пищу.
– И правда голодный. Ты была права, – наблюдая за животным, выдаёт очередную порцию странности парень.
– Тебе бы помыться. Весь грязный, руки, – и тут мой взгляд застывает на его костяшках, разбитых в кровь.
Перед глазами всё тут же начинает кружиться, к горлу подступает тошнотворный ком.
– Эй, ты чего, – удерживает меня от падения Никита, что тут же подскочил на ноги, а я закрываю глаза. – Лёля, кажется, да?
Киваю, так и не сумев выдавить из себя даже слова.
– Лёля, не бойся меня, – а я все-таки дергаюсь, когда наконец осознаю, что он держит меня за плечи. Чувствую, что на этот раз от него не пахнет спиртным, больше свежестью, но ничего с собой не могу поделать. Закрытые глаза дают больше простора для разыгравшейся фантазии. А картинка того, как Стрельников избивает Фролова всё никак не покидает мой разум. – Я ничего плохого тебе не сделаю, – говорит он успокаивающе. – Особенно, если ты не уведешь у меня девчонку.
Голову прошибает осознанием. Я не верящего распахиваю глаза, начиная понимать. Если Фролов увёл девчонку у Стрельникова… Выходит так, что Никита просто… отомстил?
Страх крови тут же был отброшен на второй план.
– Ты… Поэтому его избил? – всё же решаюсь уточнить.
– Ну, не просто же мне кулаки почесать захотелось, – видя, что я в порядке, отпускает меня парень и отступает на шаг, криво улыбаясь.
А мой взгляд отслеживает всё. И то, как блеснула искра разочарования в его тёмных, неприглядных очах. И то, как вроде как счастливая улыбка искажена направленными вниз уголками губ. Этот парень знает, какой на вкус бывает горечь разочарование. И потребляет её не в первый раз.
– Его родители напишут на тебя заявление, – предупреждаю Никиту, а потом смущаюсь, понимая, как глупо и наивно звучат мои слова.
А если он посчитает, что я волнуюсь за него?
– Пусть попробуют, – с явной угрозой хмыкает парень, а мне становится только хуже от того, что он может ещё натворить. – Да шучу я, – успокаивает тут же. И я замечаю, что он прячет свои руки в карманах, будто бы догадавшись, что меня пугает один только их вид. – Не напишут, это имбицил не согласится давать показания. Думаешь, его идеальные предки будут рады узнать, что их сынуля гуляет с двадцатилетней девчонкой. Гордость семьи, – Стрельников сплюнул.