– Пацаны, там наших бьют!
Богомолов, как и другие парни, с горячей кровью и скудным содержимым серого вещества в голове, тут же реагируют на слова старшеклассника, пытающегося успокоить своё сбившееся после забега до столовой дыхание. Более смелые тут же бегут за крикливым школьником следом. Видимо, помогать. А менее, такие, как Леша и мы, прилипают к широким окнам, из которых как-раз хорошо просматривалось крыльцо нашей школы.
В потасовке участвовали двое. Судя по характерно несоответствующей школьному уставу форме — одиннадцатиклассник Генка Фёдоров и… вторым оказался Стрельников.
Мой взгляд почти сразу прилипает к его фигуре. Серьёзно настроенной и несгибаемой.
– Пошли, посмотрим поближе, – дёргает меня Кристина, потянув к выходу из столовки.
– Никогда драки не видела? – шиплю на неё. – Сейчас наш охранник подоспеет и разгонит всех. Повезёт, если еще не влетит всем подряд.
Больше чем кровь, я боялась необоснованной агрессии, обычно выливающейся в неприятности.
– Трусиха, – только и бросает подруга беззлобно. – Ладно, я одна, – говорит перед тем, как оставить меня одну.
Тем временем драка набирает обороты. Вокруг ребят толпятся школьники, пытаясь вмешаться и разнять двух взъерошенных, словно воробьи, парней.
Что они не поделили? И почему дерутся у школы посреди учебного дня прямо у всех на глазах?
Дольше нескольких минут смотреть я не смогла. Меня настолько захлестнуло волнением за Никиту, что мир перед глазами расплывался. А это неправильно. Пусть он и помог мне однажды — всё равно не повод "болеть" за чужака. Ведь Стрельников даже не был одним из учеников нашей школы.
Прозвенел звонок. И я, как и многие другие, со стоном разочарования, пошла грызть гранит науки. Кристина, с которой мы сидели за одной партой, пришла позже, с опозданием, как-раз когда учительница дала указание доставать двойные листочки.
– Где ты была? – взволнованно спрашиваю, боясь услышать то, что подругу поймали и отвели к директору. – Все нормально?
– Лучше некуда, – кисло говорит. – Фёдоров проиграл.
Зная, что подруга сохнет по сыну директора, я почему-то ни на секунду не испугалась за его сохранность. Фёдоров с заведомой регулярностью влипал в неприятности, в этом вся его фишка. Ведь он бунтарь, который категорически был против цели родителей засунуть его в МГУ.