В это время Анфиса уже смочила ватку чем-то зелёным.
— Немного пощипит, — она прислонила кусочек ваты к его ране.
— Ай-ай — айя-я-яй, — поскулил Эдик.
— Тебя хомяк укусил? — удивлённо посмотрела на зверька
Анфиса.
— Я видел, как он его мучил, — сказал я.
— Не лезь, Смирнов! — злобно вскрикнул Эдик.
— Ты сдавливал его в руке, — процедил я.
— Ну, видишь. Вот и получил, — обратилась к этому живодёру
Анфиса. — Нехорошо обижать животных.
— Да он сам! — вскрикнул Эдик.
— Не обманывай меня, — строго взглянула на него
воспитательница.
Анфиса аккуратно переложила хомячка в клетку и повела Эдика в
зал.
— Серёжа, пойдём! — окликнула она меня.
Я на прощание разорвал связующую нить, а хомячок подполз к
клетке и… — чёрт, как же это забавно! — он надул щёки!
Я чувствовал, как зверёк мне был благодарен и рад, что я избавил
его от этого мелкого изверга.
Конечно же, Эдик повернулся и увидел это. И затем зарыдал от
обиды:
— Он надул ему щёки, а мне не надува-ал!
Анфиса покосилась на хомячка, который замер в клетке.
— Так… Ерунду не говори, — пробормотала она. — Пойдём в зал…
Мы вернулись. И теперь не только Демидов на меня смотрел
убийственным взглядом. К нему присоединился и Эдик.
Смотрите, глазки не сломайте, черти мелкие.
Что меня ещё радовало — остальные дети, в том числе и демидовцы,
посмеивались и тыкали пальцем на зелёный нос этого мелкого
живодёра. А шут из него неплохой получился.
Я вновь переключился на конструктор и беседу с Мишкой.
— Ты мне не сказав, что произошло в музее, — друг озадаченно
посмотрел на меня, соединяя две детали вместе. — Как ты оживил
скелет?
Я убедился, что больше никто нас не слышит, и вкратце рассказал,
как прервал подставу.
— Ну ты красава, — хохотнул Мишка. — Дай пять.
Он хлопнул по моей выставленной ладошке.
После этого мы занялись сборкой конструктора. Успели выстроить
большого монстра, похожего на Красного жнеца из дохренищи мелких
деталей.
А затем ко мне пришла маман.
— Серёжа хорошо себя вёл, всё отлично, — улыбнулась Лена,
передавая меня маме Наташе.
— А по второму выговору… — с надеждой посмотрела на неё
неугомонная маман. — Не получится ничего сделать?
— Нет, Наталья Прокофьевна, — вздохнула Лена. — Я же говорила,
что там всё сложно. Это решение директора.
— Понятно, — печально улыбнулась мама Наташа. — А я уж
надеялась… Ну ладно, что ж поделаешь.