Впереди нас тоже скрипела колесами повозка, но видно мне ее не было, а вставать и смотреть в данном случае может быть небезопасно. Дождусь остановки. Она ведь должна быть? Нам ведь в туалет может захотеться, не скажут же ходить себе в штаны? Кстати про штаны. Осмотрела себя, одежда на мне та же, что и была, когда я вышла за латте, даже сумочка висит сбоку. Аккуратно заглянула в нее и обнаружила, что документы и деньги остались при мне. Странное какое-то похищение.
А дальше потянулись бесконечно длинные часы поездки под жарким солнцем. Мне уже давно хотелось в туалет и пить, но остановки все не было. Тогда я, не выдержав рези в мочевом пузыре, громко позвала.
- Эй! Есть тут кто-нибудь, с кем можно поговорить? Мне нужно срочно в туалет! Эй!
Я встала во весь рост в телеге и принялась стучать по деревянной решетке. Я едва успела стукнуть пару раз, как возле меня, словно из-под земли, материализовался всадник, наверное, один из тех четырех, что ехали позади каравана. Из-под широкополой шляпы на меня угрожающе сверкнули светлые глаза, а руки обожгло ударом кнута.
Ах, ты ж, гаденыш!
- От ударов я в туалет не перестану хотеть! – упрямо смотрю на говнюка в шляпе.
- Делай свои дела в штаны – вполне ожидаемый ответ.
- А я не одна хочу! Пусть все делают в штаны? Не боитесь сдохнуть от вони на такой жаре?
Охранник какое-то время сканировал нас все, кто был в повозке, взглядом колючих глаз, а потом сказал:
- Хорошо. Сейчас остановимся. Но предупреждаю, одно неверное движение – и вы пожалеете, что не нассали в штаны! – эта пламенная речь уже для всех, кто может слышать.
Три других охранника мерзко захихикали после этих слов. Уроды!
- Да мы все поняли и прониклись. Давайте быстрее, пожалуйста – перебиваю его, потому что силы мои на исходе и вот-вот все может печально закончиться.
На меня опять устремляется взгляд колючих и злых глаз.
- Много болтаешь. Пойдешь последней! – сообщает мне моральный садист.
Зараза! Но спорить или умолять я не собираюсь, размечтался! А он, видимо, ждал. Потому что на короткий миг что-то типа разочарования вспыхивает в его глазах-колючках. А мне что до того? Я не обязана соответствовать чьим-то ожиданиям! Знаю я такой сорт людей – любят, чтобы их боялись. Но страх показывать нельзя – сожрут тут же.
Поэтому сжав зубы и мочевой пузырь в кулак, жду, пока наши повозки остановятся и пленниц начнут водить в кусты, небольшими партиями, человек по пять. Рядом топчется Оля.