Хозяин жил на Загородном проспекте в достаточно хорошем доме, но ученики на чистую половину почти не заходили, их помещением была мансарда – низенькая комнатка на чердаке, под самой крышей, даже с отдельным черным ходом.
Как-то хозяин и хозяйка пошли в церковь. Тарас заглянул в гостиную хозяев. Ни мебель, что стояла чинно в чехлах, ни порядок и чистота не обратили внимания Тараса. Его поразили гравюры на стенах. Это тебе не лубочные картинки. Многие гравюры были похожи на иконы, но висели не в углу с иконами, а вдоль стен, и на взгляд святыми не казались.
– Нет, не иконы, – решил Тарас и еще сделал шаг вперед.
В шкафу лежали книги.
– Путешествия Анахарсиса, – только успел прочитать Тарас, как за дверьми на крыльце послышались шаги и разговор. Он быстро выскользнул с хозяйской половины и поторопился к себе на чердак.
В одну из суббот к хозяйке пришли гости – свояки, братья хозяйки с товарищами. Один из братьев, Тарас уже об этом слышал, учился в Академии на художника. На этот раз Тарас с удовольствием побежал в магазин за дешевым вином: хозяйка не любила тратиться на гостей. Он быстро сбегал, принес вино, но Екатерина Ивановна, хозяйка, замахала руками, чтобы не шумел. В комнате было тихо. Один из молодых людей, тоненький, кучерявый, подвижный, читал стихи:
Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя.
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя…
Сначала, даже не разбирая слов, Тарас почувствовал только их ритм и музыку. Он остановился с широко раскрытыми глазами, боясь пропустить хотя бы одно слово. Потом он сразу увидел все перед собой: и бурю, и одинокую хату, и старую бабусю с вязанием в руках… Что за чудо эти стихи!..
У хозяйки глаза сделались необычно ласковыми, и даже у сурового хозяина разошлись всегда насупленные брови и морщины на лице.
– Вот это Пушкин! Это так! – закричал по окончании брат хозяйки.
– Вот это так! – проговорил и хозяин.
– Прочитай еще! – просила молодежь. – Что ты еще захватил с собой?
– У меня есть еще «Ундина» Жуковского, «Руслан и Людмила» Александра Сергеевича Пушкина. «Руслан и Людмила» – первая российская настоящая поэма, – сказал чтец.
– Чего ты там стоишь? – заметила хозяйка Тараса. – Давай сюда, что принес, и иди себе.
Она забрала вино и понесла в комнаты. «Так я и послушался! – подумал Тарас. – Дурных мало – были, но подохли».