Это тело умерло. Но душа осталась жива. Мне осталось лишь
направить её в один из других миров, похожих на этот, чтобы начать
всё сначала… И когда-нибудь вернуться сюда вновь.
***
Два месяца спустя. Наши дни. Альтернативная реальность.
Российская Империя. Тверская губерния. Академия магии «Селигер».
Кабинет директора.
— Ваше сиятельство, я не могу позволить вашему сыну пройти
инициацию во второй раз. Год назад испытание показало, что сил у
Виктора Чернышова нет, и быть не может, — сказал директор моей
матери, не отрывая взгляда от моего дела.
Поправочка. Сил не было у моего предшественника. А я принёс в
это тело дар вместе со своей душой. Пока мне раскрылась лишь малая
его часть — огонь.
— Но вы не понимаете. Это последний шанс для нашей семьи, —
умоляла мать.
Конечно, я с самого момента попадания твердил ей, что смогу
пройти инициацию во второй раз. И смог убедить новую мать прийти
сюда.
После перемещения в это тело я месяц пролежал в больнице после
аварии, из-за которой пострадал мой предшественник, он находился
при смерти, когда я попал в его тело. Потом столько же времени
провёл дома, изучая мир через интернет и книги.
У меня практически не осталось его воспоминаний, несмотря на то,
что наши души слились. Нравилось ли мне то, что разум взрослого
человека конфликтовал с ребёнком и я стал делать несвойственные для
себя вещи? Нет. Мог ли я с этим что-то сделать? Только стать
взрослее. А на это, увы, нужно время.
— Простите, но нет. Не положено. Ваш сын не переживёт испытание,
— помотал головой директор и захлопнул папку с моим делом.
Мать посмотрела на меня и пожала плечами. Словно другого ответа
она и не ожидала и пришла сюда безо всякой надежды. Возможно, так
оно и было. Моя мать — Екатерина Дмитриевна Чернышова была
добрейшей души женщина и была готова на всё ради своих детей.
В прошлой жизни я был сиротой и очень ценил то, что обрёл в
этой. А из-за слияния душ мне и вовсе казалось, что знаю эту
женщину всю свою жизнь, или вернее — жизни.
— Позволь мне, пожалуйста, поговорить с директором наедине, —
попросил я мать.
Она растерянно посмотрела на меня. Не ожидала, что
четырнадцатилетний сын захочет договориться сам.
— Это лишнее, — возразил директор.
На табличке было написано его имя: Павлов Дмитрий Сергеевич.
Хмурый и принципиальный мужчина на вид пятидесяти лет. Но я не
привык сдаваться, и в прошлой жизни умел находить общий язык с
любыми людьми, по крайней мере, мне так казалось.