Я рассмеялся, хотя не хотелось. Но мой смех немного успокоил её, снял напряжение.
Мне бы обнять её и сказать, что всё будет хорошо.
Но не поверит.
— Салат? — предлагаю ей.
Она кивает и отбирает вилку, ест теперь сама. Ест быстро, заталкивает в рот сразу много и прожёвывает плохо.
Но я не останавливаю, не критикую. Понимаю, должно пройти время.
Салат приканчивает очень быстро. Потом выпивает морс и смотрит на меня осоловевшим взглядом.
Невольно икает и закрывает ладошкой рот.
— К сожалению, пока больше нельзя, иначе дурно станет, и без доктора не обойдёшься, — произнёс мягко.
Она кивает, но в глазах вижу сожаление.
Ох, девочка.
Подозвал официанта и другие заказанные блюда прошу завернуть с собой.
— Спасибо… — пробормотала она, комкая пальцами салфетку. — Я хочу… Хочу вас попросить…
Голос звучит неуверенно, даже жалко. Вижу, что она вся сжалась, хочет сказать нечто важное, возможно судьбоносное для неё, но боится. Боится насмешки или страшнее – отказа.
— Не бойся, Яна. Говори, что хочешь попросить? — мягко подталкиваю её.
Она поднимает на меня взгляд и долго смотрит, покусывая нижнюю губу. Уверен, малышка даже не осознаёт, насколько она сексуальна в своей ранимости и хрупкости.
Опускает голову, её плечи поникли, кажется, она собирается закрыться в себе и не озвучить своего желания изменить эту проклятую жизнь.
Я медленно протянул руку и осторожно приподнял её подбородок, заставляя посмотреть на меня. Я сделал всё мягко и деликатно, потому что она невероятно нежная и хрупкая.
Беспокойство заполнило её взгляд.
— Что ты хотела мне сказать?
Она смотрит прямо в глаза и говорит надломлено:
— Я потеряла всё, что у меня было. У меня ничего нет. Совсем ничего.
Голос на последнем слове дрогнул. Она сглатывает, но сдерживается, чтобы снова не зарыдать, хотя глаза уже повлажнели и вот-вот слёзы сорвутся с ресниц.
Она снова закусывает нижнюю губу, и я вижу, как на её лице вновь появляется нерешительность. Но Яна берёт себя в руки и продолжает:
— Мне некуда идти. Меня никто не ждёт. У меня нет ни дома, ни семьи, ни друзей. Единственный человек, которому я верила… предал… Он забрал мои накопления, я хотела учиться не в ПТУ, а в университете… А он… Он хотел продать меня… кому-то богатому… А мы ведь вместе росли в детдоме…
По её щеке скатилась слеза. Тонкие пальчики сжались в кулаки.