Также среди нас есть и те, кого люди могут помнить хорошими и добрыми людьми. Вас бы очень удивило, если бы я назвал несколько имен тех, кто сейчас со мной, как говорится, плечом к плечу, вершат наше общее адское дело. Но что-то, значит, случилось в их жизни, а может быть, они чего-то слишком сильно хотели, что подвигло их совершить эту сделку… Как, например, меня.
Это случилось при Иване Грозном – четыре с половиной столетия назад. Я был знахарем – лечил людей травами, настоями и мазями собственного приготовления. Икона всегда стояла в моем жилище на видном месте, хотя и нельзя сказать, что я был чересчур ревностным христианином. В Бога верил, но в церковь ходил редко. Я оправдывал себя тем, что и так много пользы людям приношу – своими знаниями, уменьями, снадобьями… Мол, нету времени у меня протирать лапти в храмах. Гордыня – грех великий, сами знаете.
В те-то годы и началась знаменитая охота на ведьм: всех, кто обладал какими-либо, как бы сейчас сказали, сверхъестественными способностями, называли колдунами и ведьмами и, без промедления, распинали на дыбе или сажали на кол. Да какое там сверхъестественными, обычных гадалок вешали. Простого наговора на невинного человека было достаточно, чтобы того бросили гнить в темницу. Не обошла эта участь и меня: как ни заступались за меня сельчане, многих из которых я пользовал, – не помогло.
Даже хуже стало – двух особо ярых моих заступников самих бросили в каменный мешок.
Девочка семи или восьми лет, белокурое, чумазое, беззащитное создание… Помню тебя вот уже пятьсот лет и никогда не забуду. Ты приходила часто ко мне в дом, помогала, чем могла, тоже хотела моему искусству научиться… Душа твоя чистая, как кусочек голубого неба… Но когда тебя схватили вместе с матерью, ты была вынуждена тоже на меня наговаривать… И больнее всего мне не от того, что тебя заставили лгать – взрослые падали ниц перед этой машиной смерти, не то что дети… До сих пор мне больно вспоминать, как тебе тогда было стыдно… Как ты горько плакала от страха и от стыда. Ты не виновата ни в чем, святое дитя!
И я возроптал. Как можешь, Ты – Создатель всего сущего, позволять свершаться такому беззаконию! Как Ты можешь закрывать глаза на несправедливость и хаос! В чем виновато пред Тобой это безгрешное дитя, которое заставили меня оболгать? Как Ты можешь попустительствовать этому?