Солнце грело лицо, свет пробивался сквозь сомкнутые веки, но тело затекло от холода. Надя открыла глаза. Роджер сидел у костра, грея в котелке вчерашний чай. При дневном свете события вчерашней ночи казались сном.
– Доброе утро!
Охотник кивнул. У костра в большой плетеной корзине лежали рыжие грибы и черная ежевика.
– Когда ты успел?!
– Твой вчерашний гость принес.
Надя подошла к корзине, взяла в ладонь пригоршню ягод и глубоко вдохнула их запах. Ягоды пахли летом, а на вкус оказались кисло-сладкими.
Ее платье и ботинки за ночь высохли, хоть и безнадежно пропахли дымом. Царевна переоделась. И они тронулись в путь.
До обеда шли молча. После вчерашнего перехода болели ноги. Короткие передышки, которые давал Роджер, сил не прибавляли и не снимали усталости.
В полдень остановились на поляне. Допили остатки воды из фляги. Доели ягоды. Правда, Наде хотелось горячей каши, жареного мяса с луком и белого хлеба.
– Хочешь есть? – угадал Роджер.
– Посиди здесь. Я что-нибудь принесу.
Роджер оставил рюкзак и пошел дальше по склону.
Надя села у края поляны на сухую траву и стала рассматривать лес. Сосны и ели перемежались высокими тонкими дубами и дубовым подлеском. Здесь, в долине, деревья еще стояли яркие, желтые и рыжие.
Позади девушки, там, где они с Роджером шли несколько минут назад, зашуршали листья, треснули сухие ветки. Надя, вздрогнув, обернулась. Ей показалось, что среди листьев мелькнули коричневые оленьи бока. Царевна замерла, не зная бежать ей или затаиться.
– Прочь пошли!
С другой стороны поляны шел волчий пастырь. Надя с облегчением вздохнула.
– Зачем кричишь? Напугал оленей…
Длинношейка повел плечами.
– Дура ты, девка, – беззлобно заметил он. – Словно волчонок необученный. У нас в лесах не каждый олень траву ест, так что беречься надо.
Надя смутилась.
– Жалеешь небось, что вчера щедрой была? – подмигнул Длинношейка.
– Что ты, пастырь. И в мыслях не было.
Он покачал головой.
– Ладно, девка. Я вот чего пришел…
Он протянул руку и положил ей на ладонь волчий клык на тонком кожаном ремешке.
– Это что? – удивилась царевна.
– Подарок, что ж еще. Бери. Ты добрая душа, девочка, верь мне, я такое сразу вижу.
Надя повесила подарок на шею.
– Так и носи, – одобрительно кивнул Длинношейка. – Пусть это тебе оберегом будет и памятью…
– Спасибо, я не забуду!