— Да ни в жизни бы на себя эту блестящую гадость не натянула! — продолжала ворчать Зинаида. И тут одежда на ней снова резко изменилась…
Все, включая саму женщину, напряженно притихли.
— Очень плохой знак, — процедил наконец призрак.
— Это то, что я подумал? — Рагдрул снова вытер вспотевший лоб и нервно дернул головой, словно у него тик начался. Зажав покрепче в руках булаву, он завертелся, словно выискивал кого-то, явно очень опасного.
— И что на этот раз на мне за штора? — с раздражением пробурчала Зинаида, схватив и встряхнув подол черного платья из тяжелого бархата. По покрою оно напоминало первое, бледно-зеленое, но на этом сходство заканчивалось. Кроваво-красные бусы, оттягивающие уши серьги и кольцо с огромным красным камнем довершали образ некромантки со стажем или восставшей вампирши.
— Да провались все! — разозлилась женщина, позабыв о силе брошенных в сердцах проклятий. — В голубое хочу…
И тут стены коридора начали медленно, как в каком-то мистическом ужастике для подростков, идти трещинами. Огромный разлом пробежал по потолку, лепнина с ближайшей двери с грохотом осыпалась, зато пытавшиеся вломиться внутрь твари притихли.
— Не так я хотел отсюда выбраться… — успела услышать Зинаида, прежде чем все рухнуло куда-то вниз: и потолок, и стены, и двери, и люди, живые и призрачные.
***
— Ну вот мы и встретились, — раздался в полной темноте высокий женский голос. — Как тебе понравилось перемещение в мой мир? Правда же, весело получилось?
— Через край. — Кряхтя, словно опять стала старухой, Зинаида нащупала рукой стену, похоже каменную, и потихоньку поднялась с пола. Судя по ощущениям, рукава платья исчезли, ткань уже была не тяжелая, а легкая, струящаяся и немного холодящая кожу. И находились они в каком-то прохладном помещении.
— А свет включить можно? — Во время падения Зина не смогла удержать Барни и теперь очень переживала, волнуясь за свою любимицу. К счастью, таксе свет был не нужен и та нашла хозяйку даже в полной темноте. Едва услышав знакомое поскуливание, женщина наклонилась, и собачка сама запрыгнула ей на руки.
— Пожелай, — с ехидным смешком ответила Зинаиде темнота.
— Хочу свет! — Ничего не вышло. — Да будет свет! — Из реакции — только заливистый смех невидимой собеседницы. — Да гори все тут… — в самый последний миг, когда уже почти вырвалось в сердцах про яркое пламя, Зина вспомнила, что следует быть скромнее в своих желаниях, и закончила: — свечами и факелами.