А после её смерти его любовь обрушилась на меня, ведь только я могла помочь ему справиться с душераздирающей тоской. Макса за всем этим будто и не было.
— Папа любил мою маму всегда, и женился на твоей назло, — до последнего сомневалась, рассказывать ли их предысторию, но особых вариантов нет. Макс ведь знает, что наши мамы были подругами. — Потому что моя никак не отвечала ему взаимностью, а твоя была её подругой, которой понравился наш папа.
— Наш, — не глядя на меня, колюче повторяет Макс.
Знакомые нотки враждебности в его насмешливом голосе на этот раз не сбивают меня. Этого стоило ждать — я тут не самые простые темы поднимаю, да ещё и о его маме говорю. Можно сказать, долблю Макса электрошоком не переставая.
— Я считаю его своим папой, — мягко поясняю. — Понимаю, что тебе это не нравится, но этого не отнять.
Хочу спросить, что он чувствует, верит ли мне, почему почти не реагирует и даже не прикасается к фруктам. Но не решаюсь. Вместо этого, сглотнув, продолжаю:
— Он искренне старался забыть мою маму и быть счастливым с твоей, и вроде даже получалось, а потом она умерла и на её похоронах он снова встретил мою маму. При этом из уважения к твоей долго старался держаться, но в итоге через несколько месяцев они снова начали общаться, а потом и пошла эта тема с долгами и с браком… — прикусываю губу, чуть медлю, прежде чем выдать реальность как она есть: — Мы с мамой действительно не блистали финансами, биологический отец бросил её совсем молоденькой и ни с чем.
Мне и хочется оправдать и мою маму, и его папу, как-то сгладить всё — но как это сделать, когда Макс упорно хранит молчание? Я даже не знаю, что он по поводу всего этого думает.
— В общем, моя мама очень стеснялась того, как всё получилось, потому папа тщательно скрывал причины их брака. И тот скандал рушил эти планы, потому тебя и не хотели слушать.
Это, конечно, не оправдывает, почему папа не поговорил с сыном потом наедине. Если не в те же дни, то хотя бы после смерти мамы. Более того, отец неосознанно вешал на Макса бремя вины своим отношением. Я всё это знаю, но не представляю, как выразить и надо ли.
Молчание Макса начинает напрягать. Ковыряет что-то внутри.
— Папа умер, и я понимаю, что тебе не хватает…
— Мне не хватает объятий, — резко перебивает он.
Оторопело уставляюсь на него, не вполне уверенная, что правильно услышала. Вот уж внезапно так внезапно. Да ещё таким тоном. Это Макс издевается так? Насмехается над моей участливостью?