Я плюхнулся напротив Мироновой и приготовился слушать. По её лицу было сложно понять, по какому поводу она собиралась меня склонять, так что я весь превратился в сплошное внимание, сделав максимально невинное лицо.
– Артур, кое что произошло, - произнесла оно ровно. - Мне позвонили с опеки и сообщили, что на твоей улице был пожар.
– Так, - я напрягся. - Кто-то пострадал?
Близких родственников у меня там не осталось, но была двоюродная бабка, мы не сильно общались и раньше, но тем не менее.
– Люди все живы, но пострадали четыре дома по улице. В том числе твой, - она вздохнула, я даже смог заметить где-то очень глубоко проскочившую тень эмоции - сожаления. - По факту - он сгорел дотла. Осталась часть стены от летней кухни и часть веранды. Остальное - пепел. Мне очень жаль, Артур, я тебе сочувствую.
Сочувствие.
“Я тебе сочувствую, мальчик” - сказала медсестра, когда не стало матери, и потрепала по волосам.
“Сочувствую, парень” - кивнул мент, пришедший утром к нам домой, когда избили брата, и я так и не дождался его после смены.
“Теперь тебе можно только посочувствовать” - сказала моя классная руководительница, когда меня забирали из школы в центр временного содержания.
Заебало это сочувствие.
Может, люди это говорят искренне, но я сомневаюсь. Это скорее чтобы не оставить неловкого молчания с собственной совестью. Сочувствуют, а внутри у каждого пульсирует мысль - хорошо, что это случилось не со мной.
– И? - переспросил, понимая, что она сказала ещё не всё.
Миронова замялась. Покрутила карандаш, а потом снова посмотрела на меня.
– Артур, ну что я могу тебе посоветовать… Сходишь в армию, может, там перспективы какие будут. Я вот спрашивала у представителя военкомата, они заберут тебя сразу после выпускного, так что переживать не надо.
– В смысле сразу заберут? Кто вас просил туда вообще звонить?
Я понимал, что расплёскивать эмоции в кабинете у заведующей - не самое разумное дело. Но, блядь, у меня совершенно другие планы!
– А что ты собираешься делать, Якушев? - тоже повысила тон Татьяна Сергеевна. - На вокзале ночевать будешь? Бомжом стать хочешь? Я звонила уже куда только можно за эти два дня, пыталась что-то выбить, но тебе ничего не положено, понимаешь? В спецжилфонде для тебя ничего нет! У тебя было закреплённое жильё, сохраняемое за тобой государством, Артур.