Никто из ребят ничего не помнил с того самого момента, когда они произнесли последнее слово «считалочки». Мне повезло больше других: сознание и слух сохранялись у меня все время, видно, потому, что заклинания я произносила не вслух, а шепотом, и не смотрела в глаза старухи.
Я-то уже не удивилась, увидев вокруг себя огромные игрушки. А ребята? Ведь никто из них не знал, что они заколдованы, поэтому все стали рассматривать друг друга с большим интересом.
– Ребята, вы на себя-то посмотрите!
– Ой, что это? – Миша с испугом уставился на свои мохнатые лапы.
Марина только теперь заметила, что стоит на четвереньках, а вместо пальцев у нее – копыта. Инночка хлопала пластмассовыми ресницами, ощупывала свое платье и ничего не понимала.
– Так, – решительно произнес Петя. – Может, кто-нибудь объяснит, что с нами происходит?
И тут я рассказала ребятам все, что видела, слышала, о чем догадалась.
– Так мы теперь – игрушки? – заревела Инночка. – Не хочу быть куклой!
– Нужно что-то делать! – заявил Петя и стал оглядываться по сторонам.
Тут и все мы заметили, что находимся на улице необыкновенного города. Дома здесь были сложены из кубиков, по мостовой мчались заводные игрушечные автомобили, цокали копытами лошадки и ослики. Куклы, мишки, зайцы спешили куда-то по своим делам.
Рядом с нами возвышался очень красивый кукольный дворец, с башенками, флюгерами и флагами. Дверь дворца распахнулась, и на ступенях показался уродливый хромой карлик в шутовском колпаке.
– Эй вы, новенькие! – позвал он нас. – Если вы будете стоять, разинув рот, королева Злобина рассердится. Идите живо сюда!
Мы послушно пошли за карликом. Он долго вел нас по галереям, стены которых были исписаны дурными словами, по залам, в углах которых сплели сети огромные пауки. Мимо испуганно пробегали игрушки. Они печально смотрели на нас и опускали глаза. Наконец карлик привел нас в тронный зал. Окна в нем были разбиты, на красивом расписном полу расплылись безобразные чернильные пятна, повсюду были разбросаны бумажки от конфет.
Посреди зала на хромоногом троне сидела знакомая старуха.
– Явились, голубчики! – захихикала она. – Вот мы на вас сейчас полюбуемся, да придумаем, чему вас можно научить. Дурдулет, что ты думаешь об этой кобылке? – обратилась старуха к карлику.
– Я думаю, Ваша Зловредность, – залебезил карлик, – ее можно научить брыкаться и лягаться. Тогда мальчишка, которому достанется эта игрушка, будет все время ходить в синяках и царапинах.