– Ей-Богу, не знаю.
– Все-таки: отцовское сердце не может молчать.
– Это так, но… Тревожно, Лёх… Боюсь, что он в беде…
– Например?
– Ну… Говоря языком твоих полицейских, здорово забурел.
– Имел, извини, склонность?
– К сожалению… Скрывать от тебя не буду.
– Тогда…
Савелий Иванович решительно прервал однополчанина.
– Но это для меня ничего не значит. В любом случае Димку надо спасать, вытаскивать из беды, а она, то есть беда, в любом случае налицо.
На это Алексей Золотых сказал:
– Тем более не должен терять время.
– Не намерен, Лёх… Спасибо тебе за всё. Спокойной ночи. И будь здоров. Да… С твоего позволения, если понадобится вновь твоя помощь, за собой оставляю право обратиться…
– Ну, Савва, какой разговор! Звони… Без всяких заморочек. Всегда в твоем распоряжении. На то и однополчане, чтобы…
– Вот именно, – и Савелий Иванович повторил по слогам, – од-но-пол-ча-не.
К девяти утра Савелий Иванович Низковских уже был в прокуратуре. Ему повезло: оказалось, что прокурор принимает раз в неделю и именно по вторникам, с шестнадцати до восемнадцати. Потом еще раз повезло: его зарегистрировали последним, а всем другим (их было около десятка) предложили прийти через неделю. Он отметил про себя: «Два везения подряд – хороший знак».
Он не первым в очереди на прием и мог бы прийти позднее, однако в 16.00, как штык, уже сидел в приемной и с нетерпением ждал своего часа.
Вот и его пригласили в кабинет. Он вошел, поздоровался. Прокурор, почему-то мрачно глядя на него, кивнул и рукой предложил пройти и присесть.
– Что у вас? Слушаю.
Савелий Иванович выложил все, что знал и тревожно замолчал.
– Так… Прошло больше тридцати дней, а результата никакого, – прокурор посмотрел на бумажку, лежавшую перед ним, в которой он делал какие-то пометки во время монолога посетителя и продолжил. – Вы разведены, и сын живет у матери: именно Светлана Львовна, – Низковских мгновенно просёк, что прокурор знаком с его бывшей женой, так как он в рассказе этого не говорил, – обратилась с заявлением… Вы с женой после этого разговаривали?
Савелий Иванович понял, что вопрос касается не нынешней, а прежней жены. Поправлять не стал, ибо не мог предвидеть, какая может последовать реакция.
– Вчера, – ответил он.
Прокурор кивнул.
– Согласно закону в течение тридцати дней заявительнице должны были дать мотивированный ответ. Светлана Львовна получила его?